Несколько мгновений — и я смотрю на нее уже метром ниже, опустившись на собачьи лапы. Удивительная особенность превращений — вещи, которые были на мне, так же подвергались трансмутации в зверя — шкура волка сейчас имела ярко выраженный вороненый оттенок лат барона, которые я снял с его тела в деревне Повелителей Зверей. Только у убитого не было при себе шлема — поэтому зверь стал черным только по шею, а дальше начиналась его родная серая шерсть.
Снятый с тела кичливого вожака разбойников доспех, кстати, так и назывался «Броня барона Эстера». Состоял он из предметов легендарного и эпического качества, значительно усиливая шкуру зверя, в которого я обратился. Наверное, ее не пробил бы и прямой удар меча — даже без активированного доспеха духа. По крайней мере, многочисленные болотные твари, обитающие под черным зеркалом гнилостной воды, пытающиеся в меня вцепиться, не просто прокусить шерсть не могли, но даже причинить каких-либо неудобств — я едва чувствовал их попытки меня сожрать.
Взбивая лапами воду мириадами брызг, стараясь не обращать внимания на щенячью радость получившего свободу пса из амулета Анубиса, я быстро миновал болотистую полосу. Зрелище, наверное, со стороны внушающее и красивое — могучий зверь с блестящей черной шерстью, огромными прыжками поднимающий тучу брызг, мчится через протоки с сидящей на спине девушкой в обтягивающем кожаном наряде и с развевающимися иссиня-черными волосами. Миновав болото и стряхнув с лап увязавшихся гадов, на мгновение замер, и гибкая Эйлин соскользнула с моей спины, после чего я вернулся в человеческий облик.
Мир Хельхейм от плато отделяла широкая полоса ничейной земли, усеянной многочисленными трупами — здесь были орки, тролли, люди, ящеры, темные эльфы и даже несколько тел в золотой броне гвардии Хорса. Доспехи на многих были тронуты ржавчиной, сквозь прорехи в одежде виднелась гниющая плоть, а запах над мертвой полосой отчуждения стоял отвратный.
Осторожно передвигаясь среди многочисленных тел, кое-где превратившихся в склизкую массу, я старался выбирать участки чистой земли — но иногда приходилось шагать прямо по трупам, среди которых я с удивлением заметил несколько свежих, облаченных в кожаную броню сродни той, которая была на бандитах Экстера. Неужели все погибшие в Хельхейме оказываются после смерти здесь, на границе отчуждения миров?
Перейдя страшную полосу, я подошел к отвесной стене плато, осматриваясь. Наверное, по ней можно забраться наверх — размышлял я, — вспоминая примерную высоту скального уступа, тонущего в густом мареве болотной мглы, окутывающей землю Хель.
