Я даже не понял, как пропала скованность. Забив лапами, выгнулся всем телом — спружинив спиной, разгибаясь — и, приземлившись на все четыре, помчался прочь. Отталкиваясь с невиданной силой, так что когти рвали землю, взметывая влажные комья, я бежал, глядя перед собой на непривычно низкой — не больше метра — высоте.
По морде хлестали мясистые зеленые листья, витые плетки лиан, вокруг взметались брызги — я мчался через плотную завесу тумана над болотной протокой. Громкие крики, эхо заклинаний и рвущие землю обычные и магические стрелы остались далеко позади; я несся вперед, обезумев от осознания свободы, силы в живых мышцах и всепоглощающего счастья движения. Широкой грудью разрывая сплетения лиан и болотной травы, бежал, поскуливая от щенячьего восторга.
Влажные гнетущие джунгли одинаковой калейдоскопической картинкой мелькали перед глазами; иногда приходилось ускользать от распрямлявшихся атакующих змей, широкими прыжками уходить от зубов отдаленно похожих на крокодилов рептилий — но опасность лишь радовала, бодрила. Осознание того, что я ослепительно хорош, а лапы, толкающие мое сильное тело навстречу застоявшемуся туману джунглей, удивительно мощны, опьяняло как…
— Сидеть! — рявкнул я мысленно и задние лапы машинально взрыхлили землю, цепляя коричневую прелую листву. Огромный, обретший плоть пес недоуменно раскрыл пасть, а я — легко предоставивший ему свое тело — принялся ломать барьеры сознания.
Чувствуя, как трансформируются суставы — возвращаясь к человеческому облику, неловко взмахнул руками. Пробежав еще несколько шагов в человеческом теле, врезался плечом в дерево, зацепился и упал на спину. Некоторое время лежал, осознавая произошедшее и слушая — не близко ли погоня, пока не вскочил со вскриком, ощутив ворсистые касания многоножки на колене. Стряхнув огромное насекомое — убедившись, что под ногами, а также рядом, на опутавших стволы деревьев лианах, больше никого нет, осмотрелся.
Время здесь, казалось, замерло. Влажность стопроцентная — среди раскинувших корни деревьев в воздухе витала желто-белесая взвесь болотных испарений; весь мир вокруг был окрашен в оттенки коричневого и зеленого. Сквозь густые кроны деревьев, большинство из которых возвышались над стоячей и спокойной, словно зеркало водой не было видно даже маленького клочка неба.
Я замер, прислушиваясь. Ничего — никакого отклика или шевеления чужой агрессии. Лишь изредка доносятся шелестящие звуки — волнуется поодаль, щекоча нервы вода в такт движущемуся под ней змеиному телу.
