Сделав быстрый скользящий шаг, я с силой воткнул меч ему в спину, пригвоздив работорговца к земле — клинок остановился только тогда, когда перекрестье гарды уперлось в позвоночник. Обернувшись, коротко окликнул взглядом слуг и показал на грузное тело Лаэртского. Сразу несколько безмолвных рабов подбежали и подхватили бывшего хозяина. Прежде чем они — с видимым трудом — поволокли его прочь, я вытянул меч. Отметив при этом, как невольно перекосило незнакомца напротив от противного звука режущего плоть железа.
— Какой ужасный и неприветливый мир вокруг, — покачал я головой, присаживаясь, положив клинок рядом. Незнакомец лишь вздрогнул от скрежета оружия о полированную поверхность стола. Коротко глянув в бесцветные глаза под кустистыми седыми бровями, я пожал плечами и убрал меч со стола на скамью.
— Кхм, — кашлянул незнакомец, пытаясь что-то сказать, но не справился с голосом — глядя на багровые капельки крови на белом камне столешницы.
— Согласен, — кивнул я, рассматривая положение на шахматной доске. — Очень, очень неприветливый, — и враждебный. Я только поздоровался, а на меня уже с обнаженными мечами. Это же нецивилизованно, как считаете?
Мыслей — и ошеломления от произошедшего десять минут назад в Красноярске — было так много, что голова раскалывалась. Осознание своей смерти в первом отражении, отсутствие нейроблока в спине, предательство влюбленной — она не врала, я это почувствовал, — Сакуры, навалилось тяжким грузом. И, как и чуть больше месяца назад, я абстрагировался от происходящего. Сосредоточившись лишь на одном — ожидая, пока появятся Ребекка с Юлей.
— Что? Простите, отвлекся, — посмотрел я на незнакомца.
— Кхм. Я понимаю, охрана. Телохранитель с прямой агрессией, — ровным сухим голосом произнес незнакомец. — Но Павла вы убили без видимой причины.
— Серьезно? — расплылся я в широкой улыбке, больше напоминавшей оскал: — То есть вы считаете для того чтобы убить работорговца — должна быть веская причина?
Вспомнив, как саднили сбитые ступни и жгли спину отметины кнута, я еще раз посмотрел в сторону стены особняка — группа рабов только-только приволокла к арке тело Лаэртского. Грузная женщина, которая собирала части охранников, в этот момент бросила мокрую тряпку на камень тропинки, собираясь замывать кровь — оставшуюся после волочения бывшего хозяина. Краем глаза я заметил, как человек напротив меня вновь — при звучном шлепке тряпки, вздрогнул.
— Кхм-кхм, — сделав вид, что пытается справиться с голосом, незнакомец даже кулак ко рту поднес, выгадывая себе паузу для размышлений над ответом.
