— И ты выложишь им всю информацию? — уточнил Виктор.
— Выложу, но не сразу. Потяну время.
— Ага! То есть они там тебя пытать будут, а мы тут отсиживаться должны? — огрызнулся Марк. — Алекс, твоя тяга к смерти похожа на болезнь!
После упоминания о смерти я скривился, как от зубной боли. Моя реакция не укрылась от Анны.
— Так ты больше не стремишься на тот свет? — поинтересовалась она. В ответ я неоднозначно пожал плечами. — И в чем причина такого резкого переворота в твоем мировоззрении?
— Какая разница! — ответил я, устало откидываясь на стену. — Мне все равно не дадут пожить подольше. А так вас хотя бы не тронут.
Наш спор сошел на нет. Все предпочли оставить свои мнения при себе. Они знали, что переубедить меня не получится. Я периодически ловил на себе то осуждающие, то сочувственные взгляды своих друзей. И если оставаться честным, меня раздражала их жалость. Я поступал так не потому, что решил погеройствовать, мне просто не оставляли выбора. Можно было промолчать о том, что я командир, но нимирцы все равно вытянули бы эту информацию. Не из меня, так из кого-то другого. А допустить, что в пыточную попадет кто-то из моего отряда, я не могу.
Мои размышления прервал металлический лязг открывающегося окошка в двери камеры.
— Что-то рановато, — заметил я.
— Кто тут у вас главный? — последовал ожидаемый вопрос.
Отвечать я не счел нужным. Просто встал, с трудом подошел к двери и высунул в окно обе руки. На них тут же сомкнулись наручники. Меня вывели из камеры. Но, вопреки ожиданиям, отвели не в пыточную, а в какой-то кабинет и задали единственный вопрос:
— Не соизволите ли вы рассказать, кто заказчик?
— Не помню, — равнодушно ответил я.
Дальше последовало вполне предсказуемое: мне для профилактики забывчивости посчитали ребра. После чего вернули в камеру. Наверное, таким способом нимирцы хотели деморализовать моих людей, чтобы они уговорили меня выдать нужную им информацию. Или попробовать попозже вытянуть ее из них.
— Ты как? — спросил у меня Коновал.
— Нормально, — отмахнулся я, садясь на свое место и силясь при этом не морщиться от боли.
И снова потянулись часы ожидания. Я пытался думать о чем-нибудь постороннем, стараясь как можно меньше шевелиться. Но если, как ни странно, таким образом мне удалось перехитрить Марка, то от Анны не укрылось мое реальное состояние. Я постоянно ощущал ее внимательный тревожный взгляд.
— А что, все нимирцы блондины? — в своей манере разрядил обстановку Ник.
