Утро четверга, несмотря на свое разбитое состояние, я встретила с решительным настроем взять себя сегодня в руки. Впервые за долгое время я плотно позавтракала и, не теряя времени, начала репетировать сценарий завтрашней свадьбы, стараясь не вдумываться в слова и не поддаваться плохим мыслям. На удивление, у меня получилось собраться с силами и подготовиться к завтрашнему мероприятию, и я даже ни разу не сорвалась на плач. День пролетел как одно мгновение, и мне уже нужно было собираться на встречу с Петей, поэтому я решила перед прогулкой сытно поесть, чтобы вечером не захотелось кушать. Обычно во время летней жары у меня совершенно не было аппетита, одна лишь только бесконечная жажда, заставляющая меня пить воду литрами. Но за последние дни все кардинально изменилось, и я периодически набрасывалась на еду, как вечно голодное бездомное животное. Видимо, обжорство стало последствием сильнейшего стресса.
Петя уже стоял возле супермаркета «Пятерочка», и я увидела его еще издали. Он был одет в ту же клетчатую синюю рубашку с короткими рукавами, в которой был вчера, и не сразу заметил, что я подошла, так как был занят разглядыванием детской площадки.
— Ты как, Полина? — спросил он у меня, и мы неторопливо пошагали по тропинке, ведущей в сторону высотных домов, на крыше одного из которых мы вчера и познакомились.
— Да вроде сегодня лучше. Готовилась весь день, мне завтра надо ехать на работу.
— А вчера не лучше было?
— Вчера с мамой опять разговаривала, и мне снова плохо стало, хотя я даже не понимаю сейчас, от чего именно. Все закончено, надо просто смириться с этим. Но, видимо, мама правильно говорит, что только со временем полегчает. Надо просто пережить. А пока я не знаю, что делать, — вздохнула я.
— Полегчать может в любой момент, как только ты изменишь свое отношение к ситуации. Что тебя конкретно держит в этой ситуации, почему ты не можешь отпустить ее от себя?
— Если бы я знала! — усмехнулась я, но все же попыталась задуматься, почему мне так неприятно произошедшее, и зачем я постоянно об этом думаю. Хотя причина моего расстройства и очевидная: кому бы понравилось, если бы ему изменили на его собственной свадьбе? Но все же здесь, видимо, есть еще более глубинные причины, толкающие меня постоянно возвращаться к ужасным воспоминаниям. — Мне просто противно, что он мне изменял, а я не знала про это. На нашей свадьбе он целовался с моей двоюродной сестрой, а потом утверждал, что это она его поцеловала, а он заснул и вообще не понял, что происходит. А я даже в какой-то момент поверила в эту чушь, пока подруга мне мозги не вправила. В общем, я кругом дура, просто полнейшее позорище, которой изменяли, а она, как наивная кретинка, верила и продолжала думать, что ее любят, — специально делала я себе больнее и ругала себя словами покрепче.
