— Она, наверное, в туалет пошла!
— Она умерла сегодня. Вы же видели! — твердо, жестко говорил он, совершенно не пытаясь подбирать слова помягче, что повергало меня в настоящий шок, и мне захотелось сбежать отсюда, чтобы только не видеть больше, как человек, позволивший бедной, несчастной Ксюше умереть, теперь добивает ее и без того израненную страданиями мать.
— Да нет! Это была не Ксюша! — махнула она рукой и вприпрыжку побежала на кухню.
— Вы должны ее отпустить! — крикнул ей Петя вдогонку, подавая мне руку, чтобы я смогла подняться с пола, но я не собиралась дотрагиваться до него и встала своими силами.
— Я тебе никогда этого не прощу! — с ненавистью произнесла я, глядя в его прозрачные, холодные глаза. — Ты сам говорил, что она не должна это делать, сам говорил, что она должна терпеть, что если она это сделает сама, то больше никогда не увидит своего парня! А сам! — закричала я, вновь зарыдав пуще прежнего.
— Она не делала это сама. Это сделал я, — сказал он и выдержал паузу, внимательно глядя на мое белеющее от ужаса лицо.
— Как это сделал ты? — прошептала я.
— Я понимал, что она больше не может здесь находиться, что она заслужила своими страданиями лучшей жизни, поэтому я помог ей уйти отсюда, — произнес он это предложение, не моргнув даже глазом.
— Ты убил ее? — в ужасе спросила я, повернувшись в сторону и пытаясь осознать то, что я сама сейчас произнесла. Да нет, он не мог это сделать! Как он мог убить Ксюшу, если он столько времени проводил с ней, пытался вытащить ее из депрессии, утешал ее?
— Это не убийство. Я просто помог ей, потому что ей нельзя было делать это самой. У нее не осталось сил терпеть, значит, пришло время. Так же, как и у моих родителей. Я тоже помог им это сделать, — сказал он, а у меня от ужаса выпала сумка из рук, которую я все это время держала за ремешок.
— Ты что убил своих родителей? — медленно произнесла я, головой понимая, что мне нужно срочно бежать из этой квартиры, пока я не стала следующей жертвой этого полоумного, но мои ноги не слушались меня, и я продолжала стоять на одном месте.
— Я тебе повторяю еще раз: это не убийство!
Из кухни выбежала радостная мама Ксюши, которая снова звала нас пить чай.
— Да он вашу дочь убил! — заорала я, как ненормальная, пытаясь донести до нее весь кошмар случившегося, но она смотрела на меня, словно глухая, не переставая улыбаться.
Может быть, это просто дурацкий спектакль, и сейчас откуда-нибудь из шкафа выскочит Ксюша с криком: «Сюрприз!», а Петя с мамой Ксюши признаются, что просто разыграли меня? Но они смотрели на меня в упор, ничуть не выдавая себя, всем своим видом показывая, что это вовсе не актерская игра. Мне вдруг резко вспомнились слова Олеси, ведь она говорила слово в слово то, что сейчас произнес Петя о том, что ее убийство вовсе не будет считаться убийством, что он просто избавит ее от страданий! Значит, это все правда, и он предлагал ей то же самое решение проблем, которое предложил Ксюше, и от которого она не смогла отказаться… Я, сама не ожидая от себя, быстрым движением подняла свою сумку с пола и что есть мочи побежала в сторону входной двери, вышибив ее своим телом. Выйдя на улицу, я несколько минут мчалась без оглядки, совершенно не представляя, куда я направляюсь, но я боялась остановиться даже на секунду, боялась обернуться и увидеть бегущего за мной Петю, хотя я и понимала, что он не станет этого делать. Очутившись наконец возле дороги, я чуть не выбежала на проезжую часть, лишь бы быстрее запрыгнуть в первую попавшуюся машину и поскорее убраться отсюда. Водитель старенькой Жигули, даже не спросив у меня адреса, сразу же предложил поехать, и я, не медля, залезла на заднее сидение. Меня трясло с такой силой, что я слышала, как мои зубы ударяются друг об друга. Как я теперь буду ходить по улицам, если он живет со мной в одном районе, если он знает, где я живу? А вдруг он сейчас подумает, что я побегу в милицию рассказывать о том, что он натворил? Вдруг он начнет караулить меня около дома? Кто меня защитит, если даже со Стасом я теперь не общаюсь? Во что я вляпалась?! С кем я связалась?! Боже мой, с кем я связалась?! Человек, который в пять лет убил своих родителей и до сих пор считает, что он просто избавил их этим от мучений! Да он болен на всю голову, он ненормальный! Скольким людям он еще помог аналогичным образом? Вероятно, количество его жертв исчисляется десятками безнадежно раздавленных горем людей, которых он убивал, давая им ложную надежду на то, что он освобождает их от страданий, и им потом полегчает! Но ведь им не полегчает! Он ведь просто потакал их желаниям распрощаться с опостылевшей жизнью, но это было их желание, а он искренне верил, что творит таким образом добро… Нет, такому человеку ни в коем случае нельзя находиться на свободе среди адекватных людей, его место в клинике для душевнобольных! Но кто его туда запрячет? Куда смотрит его бабушка? Хотя, наверное, он уже давно свел и ее с ума…
