— Я маленькая ящерка, я маленький и пушистый хорек… — хриплым голосом пел молодой крокодил, так чтобы никто не услышал его.
— Что ты там бормочешь сынок? Всю дичь разгонишь своими глупыми песенками! — закатывая глаза, хрипло причитал внушительных размеров крокодил по имени Марс.
— Отец, я не голоден, и не хочу принимать участие в сегодняшней охоте — обидчиво буркнул молодой Нептун, развернулся и уполз прочь на своих коротких ногах.
Молодой плоскоголовый самец-крокодил по имени Нептун находился в состоянии подросткового возраста, — этот сложный период полового созревания, который обычно сопровождается крайней нервозностью и неприкрытым желанием противостоять всем вокруг. Противостоял он, в первую очередь, своему отцу, самцу огромных размеров, обладающему немереной физической силой, и который, поэтому, пользовался уважением среди себе подобных в водоеме. В их речном доме жило большое количество пресмыкающихся, единственных выживших потомков древнейшего вида на земле — архозавров, живущих на планете двести пятьдесят миллионов лет назад в раннем триасе. Все они были гармонично сложенными созданиями, обладали массой достоинств, — и на пути к выживанию, отлично адаптировались к обитанию в водной среде, но на суше небыстры и неповоротливы, хотя горазды иной раз предпринимать немалые переходы, забредая далеко от водоемов на несколько километров.
Нептуп в последнее время испытывал отвращение к их привычному образу жизни, в особенности, к пищевой диете. Он почему-то испытывал странные чувства, принимая очередное участие в общем пиршестве сородичей, — скорее ощущение брезгливости, никак не связанное с удовольствием и насыщением. Его недалекий друг, с явными признаками отсталости в развитии, карлик Сириус, с вытащенным набок языком бормотал:
— Тыы, навеннаа, ещее боле ненаманы, цем яяя, — и во время этой неразборчивой тирады с его конических клыков свисала шкура только что задранной антилопы, пришедшей на водопой.
Нептун никак не смел сказать о своих противоречивых чувствах отцу. Ведь, как было известно, в их среде обитания различные аномалии не вызывали уважения, а напротив отталкивали, и порождали презрение, и от врожденной злости его родственники, страдающие признаками каннибализма, могли, перекрутив словно мясорубкой, съесть молодого крокодила, и даже не подавиться. А карлик Сириус, наверняка, проглотив кусочек своего друга, отрыгнет как следует и поплывет дальше, высунув свои пучеглазые глазенки. Папочка Марс, был ненасытен и пользовался непоколебимым авторитетом среди остальных рептилий. Хвастливо демонстрируя свои совершенные навыки в умерщвлении жертв, он громогласно раздражался на отроческую наивность сына: