И однажды, в определенное время, сохраняя верность своей сути и силе, я почувствовал к подруге необъяснимую теплоту. Настоящую преданность. В нашей берлоге стало тесно, наши сердца стали больше, а настоящая страсть уже не могла потушить пламя, которое обжигало, и топило ледники и землю вокруг. После того, как весенний период случки завершился, мы снова не смогли расстаться. Я и сердечный друг привыкли все делать вместе. Играть, плакать, охотиться и, самое главное, согревать друг друга в суровые, полные опасности, ночи, когда всепоглощающая мгла покрывала все вокруг, пугала своей бездушной настойчивостью и громовой тишиной.
Мы, хозяева Арктики, как одни из самых хитрых и крупных хищников на суше, приобрели уникальные способности выживать и процветать в угрюмой местности. Взрослые особи северного медведя переносят холод в минус восемьдесят градусов ниже нуля по Цельсию. Но эта самая матушка-природа иногда любила преподносить сюрпризы, награждая неожиданными дарами, такими, как вынесенные на берег аппетитные туши мертвых китов. В таких обстоятельствах все наши сородичи собирались вокруг «подарка» на близкое расстояние друг от друга. Обычно туши отличались упитанностью и толстым сальным покровом. Мы так набрасывались на них, что не обращали внимания на посторонние вещи, хотя бесстрашные полярные убийцы не боялись никого в любом случае. По истечении срока, когда от туш оставались только огромные вылизанные белые кости, все расходились по своим территориям с полными желудками, и приобретенной мускулами предостаточной энергетической силы, нужной для надежной жизнедеятельности. А наша черная кожа, скрывающаяся под пористым густым мехом, притягивала все больше солнечных лучей.
Это были идеальные полярные будни, периоды настоящего счастья.
Благоденствие не оставляло нас еще какое-то время, — я стал отцом, а моя белоснежная красавица мамой. Самые красивые двойняшки на земле подарили нам взаимную безусловную любовь. «Противоестественность» не оставила нас и в этот раз, — я никуда не ушел от своей семьи, хотя инстинкты уводили прочь от этих белых комочков. И в моменты, когда моя вторая половинка оставалась голодной в берлоге, то выходил на охоту. Она не исхудала за молочный период, как другие кормящие самки, — семья процветала. Полноценное и в то же время очень странное семейство. Думаете, нас это беспокоило?
Медвежата подросли, и мы стали выводить их из берлоги. И каждый раз вспоминал похожую картину своего детства, как я с сестрой, не зная забот, гонялись друг за дружкой и висели на своей благодушной матери. Теперь я понимал, почему она пожертвовала собой ради нашего спасения. Сегодня, интуитивно разделяя все те ее чувства, сию минуту готов пойти на любую жертву и риск ради своих дорогих сердцу малышей. Сейчас же мы удачливая «блаженная двоица», охотимся на пользу наших снежно белых мишек, а потом играем, в свое удовольствие валяемся на солнце, обнявшись крепко и нежно, хотим, как можно дольше прижиматься к своим беленьким пушистикам.