Ему оставалось только податься судьбе. Судьбе, с которой он столько лет боролся, но которая никогда не сводила его с проторенной дороги.
Он всегда добирался к тому перекрёстку где погибла Мария. Но лишь в тот день, когда все это случилось впервые, он стоял там на коленях обнимая её мёртвое тело.
Их заносило снегом. Метель трепала её золотистые волосы, а кровь на них постепенно замерзала. Его трясло от холода, и он все сильнее и сильнее прижимал к себе погибшую жену.
Никто их не видел. Никто не слышал его рыданий, сквозь которые он постоянно повторял её имя.
Мокрый от снега, пота и крови, Сергей дрожал всем телом. Он уже не чувствовал своих замёрзших рук, а в ноги впивались сотни острых игл. Но и эта боль постепенно стихала.
Слёзы стянули кожу на его лице, а губы потрескались и маленькие капельки крови, размазанные ветром, застывали на его подбородке.
Постепенно он проваливался в тёмную бездонную пропасть. Силы покидали его, а обнимавшие тело Марии руки, примерзали к залитой кровью женской куртке.
Сердце Сергея постепенно сбивалось с ритма, а дыхание становилось реже.
Так закончился тот день.
Последующие повторяющиеся дни он приходил к пустому перекрёстку. И с горьким пониманием того, что её больше нет, рыдал сидя на том самом месте, как в тот раз.
Здесь больше не было ничего, как и той машины, стоявшей в стороне с насмерть перепуганным водителем. Сергей знал, что время утеряно и её уже не вернуть.
«Но только не сегодня! — продолжало кричать сознание. — В этот раз все будет по-другому! Я успею, я догоню ее до того, как она выйдет на тот грёбанный перекрёсток и смогу удержать… Я вырву её из этой петли! Вырву живую! Она не умрёт!»
— Мария! — С этим именем на своих устах Сергей выскочил из белой мглы под призрачный свет уличного фонаря, еле пробивающийся сквозь пелену снежной метели.
«Нет», — пронеслась в его голове.
Он упал на колени и обхватив себя уже ничего не чувствующими руками, заплакал, сотрясаясь от беззвучных рыданий.
«Неужели всё это бес толку, — думал он. — И нет ни единственного шанса обмануть судьбу? Я же вышел раньше, впервые не стал терять время на поиски ее сумки. И всё равно опоздал»…
— Зачем же тогда ты приходишь, — еле слышно бормотал Сергей, сотрясаясь от холода. — Зачем мучаешь меня, если тебя невозможно спасти?
«Прости меня любимая. Я и в этот раз ничего не смог. Прости».
Он сидел на коленях, обнесённый снегом, и прижимал окоченевшие руки к груди. Метель терзала его бесчувственное тело и уносила вдаль одно немое слово, раз за разом слетавшее с его недвижимых губ.
