— А ты знаешь, чем именно они занимались? Твой отец не рассказывал подробности?
— Нет, конечно, — буркнул Кит, не глядя на неё, — полицейским нельзя болтать о делах… Помню, он только сказал, что секта как-то связана с «Сильвер Стар», но это невозможно доказать. Так он сказал.
Чтобы унять дрожь, Юля присела на седло ближайшего гравицикла. Вот и всё, что ей удалось выяснить. Никто ничего не знает.
— Если эти «Новые люди» опять появились, надо сообщить в Интерпол, — поспешно добавил Никита, — может, они знают, где отец…
— Да, я уже рассказала о них моему отцу и дяде, — невыразительно ответила Юля.
Ей вдруг стало жутко обидно за Никиту, даже больше, чем за себя! Оказывается, чтобы потерять родных из-за сильвера, не обязательно лететь на Чако.
— И как ты с этим смирился? — вопрос вырвался сам собой. — Ну, с тем, что твой отец пропал, а ты ничего не можешь сделать?
— Я и не смирился! — парень упрямо тряхнул головой. — Ну, то есть… Что мне оставалось? Я могу только ждать, потом стать полицейским и продолжить…
Ждать, ждать, ждать! Что может быть труднее?
Юля стиснула пальцами бок гравицикла. И вдруг сказала совсем беспечно:
— Может, покатаемся?
Никита глянул на неё с нехорошим подозрением:
— В смысле?
— Ты умеешь ездить на гравицикле? — не давая опомниться себе и ему, Юля открыла ворота и живо уселась на седло ближайшей машины, сине-красной расцветки, — тут ничего сложного, простейшая система.
Холодный мокрый воздух хлынул внутрь, приятно бодря.
— Умею, но… Куда мы поедем, там же дождь и ветер! — Никита совсем растерялся.
— Это гравицикл, он не касается поверхности земли, — небрежно возразила девочка, уже заводя мотор. Гравицикл плавно приподнялся над полом, — а ветер еще слабый, вот у нас во Владивостоке бывают ветра!
— Но Андрей нам не разрешил!
— Но и не запрещал.
— Но…
— Скажешь, «неблагоразумно»?!
О, да, она благоразумная. Дисциплинированная, как и положено будущему офицеру. Серьёзная, ответственная, отец может на неё положиться. Но кто бы знал, каково быть спокойной, когда просто упираешься в тупик и ничего, совсем ничего не можешь сделать!
Нет ничего страшнее бессилия!
— Может, не надо? — бурчал Никита, усаживаясь на другой гравицикл. — Там, на кухне уже, наверное, все ужинать садятся.
— У меня нет аппетита.
А на самом деле, она просто сойдет с ума, если просидит в четырёх стенах еще хоть минуту!
Гравицикл едва слышно загудел и, повинуясь правой рукоятке, подался вперед. Юля уже не обращала внимания на Никиту, едет он или нет. Можно было его и не звать.
