Война — не вид спорта, не театральное или цирковое представление, не человеческий сон. С этим легко можно согласиться, не правда ли? Но именно в военное время, на поле битвы с этим так же легко можно и поспорить. Достаточно проследить за действиями солдат. На поле битвы им, несомненно, пригодятся те навыки и умения, которые они приобрели не только на полигоне, но и в повседневной довоенной жизни. Каждый из них уникален, и каждый из них неповторим. У каждого из них есть свои преимущества и недостатки — плюсы и минусы. У кого-то плюсов больше, у кого-то — меньше. С минусами дела обстоят так же, как и с плюсами. Соотношение плюсов и минусов каждого солдата также колеблется. Однако эти плюсы и минусы не вечны. Они имеют свойство изменяться и преображаться (переходить) друг в друга. В СССР говорят: «мастерство не пропьёшь». До недавнего времени я понимал это фразу буквально, но когда я понял, что под «не пропьёшь» имеется в виду «не потеряешь», то осознал, что эта фраза далеко не идеальна.
«Но почему она так прижилась в стране коммунизма?» — подумаете вы. Это абсолютно нормально для нынешнего общества. Очевидно, эта фраза какого-нибудь популярного человека из СССР. Возможно, именитого спортсмена, популярного актёра или какого-нибудь начальника совхоза.
Ошибочность этой фразы заключается в её частичной ошибочности. Это запросто можно доказать в условиях нынешней войны, в кровопролитных битвах которой каждый день — и даже час — гибнут сотни, тысячи, а иногда и десятки тысяч людей. Многим удаётся выжить. Многие из выживших — люди с ограниченными возможностями. Они стали такими благодаря войне. Они теряют свои навыки и умения просто потому, что, например, бывший легкоатлет, потерявший ногу или обе, больше не может продемонстрировать быстроту своих ног, а, например, бывший многолетний горный охотник, потерявший кисть руки, больше не сможет показать отличную стрельбу из своей снайперской винтовки. Приведу ещё пару примеров. Вы просыпаетесь в куче «обескровленных трупов» и пытаетесь отыскать среди своих союзников-мертвецов хоть одну живую душу. Вдруг вы замечаете перед собой приближающуюся колонну вражеских солдат. Вы прокручиваете в голове те «гражданские дни» на свободе, которые не были раздавлены новостями о войне. Вам тут же приходит в голову гениальная и очень простая мысль — нужно бежать. Вы карабкаетесь по развалинам здания профсоюзов, одновременно с этим вспоминая о том, что когда-то вам довольно часто доводилось выступать в местном цирке в качестве акробата. Вы тут же начали прокручивать в голове эту мысль — великолепный прыжок с одного здания на другое. Вдруг неожиданно — настолько неожиданно, насколько это возможно — из-за угла одной из разрушенных комнат показался человеческий труп. Это был ваш боевой товарищ. Вы сразу заметили что-то неладное. Вы остановились и принялись разглядывать труп. Оказалось, что это вовсе не труп. Он всего лишь им притворялся. Группа вражеских солдат уже вошла в здание и обыскивает его. Вы рассказали боевому товарищу о своём плане, но он отказался, потому что у него уже был свой план — притвориться мёртвым. Для бывшего актёра театра это не было проблемой. Вы уходите с пониманием того, что ваш боевой товарищ — безумец, но даже не представляете, что он думает о вас точно так же. Через некоторое время вы уже находитесь на самой верхушке здания, схватившись за трос. У вас появился новый план. Головокружительный — в прямом смысле этого слова — прыжок отменяется. Вы снимаете с себя толстый ремень, забрасываете его на трос и крепко хватаетесь обеими руками за оба конца ремня. Раздаётся резкий крик и столь же резкий выстрел, затем — речь вражеских солдат. Вы уже поняли, чей это был крик. Времени остаётся слишком мало. Больше нет драгоценных минут на раздумье — пора действовать. Немного отходите назад и делаете прыжок. Вы скатываетесь довольно быстро и совсем не боитесь, но руки… Руки уже не те. В них уже нет той силы. Несколько «голодных дней» дали о себе знать. Вы падаете, и вы прекрасно понимаете, что это конец. Через несколько секунд вас уже нет в живых.
