Но Лена не могла замолчать, не могла оставить своих нападок и обвинений, потому что она знала, что Наде все простится, и Надю примут любой. А ее не принимают, ее вообще никто не понимал и даже не стремится понять. Ненависть к сестре тогда охватила Лену. Ольга Сергеевна поняла, что прилюдного разговора не выйдет, и увела Надю в другую комнату. Когда она закрыла за собой дверь Надя чуть расслабилась. Она все рассказала матери, и они спокойно поговорили.
Надя сказала, что она уже взрослая, и ей как и всем хочется любви, но она не представляет себя рядом с мужчиной, не представляет себе интима с ним. Сказала, что с Мариной у них взаимные чувства, и что они любят друг друга. Врач в больнице говорил, что реакция может быть такой, и что это вполне нормально. Ольга Сергеевна не знала, что и думать, не знала что сказать. Она не была готова к такому повороту. Несмотря на то, что на дворе уже был двадцать первый век, она не понимала этого, и считала противоестественным. Но перед ней сидела ее психически травмированная дочь, и она силилась понять это, принять. Пока у нее этого не получалось, и она сказала, что ей нужно время, чтобы переварить все это.
В Лене нарастала ярость, и как только Ольга Сергеевна с Надей вышли из комнаты, она вылила ее на сестру.
— Никакая ты не лесбиянка. В тебе говорит травма, а не желание быть мужчиной, — Надя хотела что-то возразить, но Лена не дала вставить ей и слова. — Послушай меня, я знаю, о чем говорю, это американская пропаганда. Они загнобили геев, а теперь пытаются их обелить. Они всегда так делают, сначала гнобят какую-то прослойку общества, те начинают восставать, и вот они уже готовы их всячески поддерживать. Они со всеми так делали — женщины, негры, теперь геи. Посмотри телевизор, они же везде их пихают, ни одного фильма, ни одного сериала американского нет, чтобы там не было женщины президента, или негра президента, или не было ни одной гейской пары. Скоро наверное будут геи президенты. Ты посмотри, они их везде пихают, пытаются показать, что это нормально, и что они такая часть общества. Что у них могут быть дети, и они могу учиться в одних школах с нормальными детьми. Только это все вообще в корне не нормально. Это мода. Это их ощущение свободы и чертова демократия. Это способ ухода от проблем, вот что это, но никак не норма. Только мы не в Америке, мы в России. Я лично брала интервью у одного известного сексолога как раз на эту тему. И знаешь, что он сказал? Что это ненормально!!!
