— Ты куда это собрался? Опять в свою нору в Илинге, послушать древнюю классику? Да что ты так взбесился, с Джанфранко всё уже закончено давно, я от тебя ребёнка жду, забыл?
— А как я могу быть после всего уверен, что это мой ребёнок, а не твоего Джанфранко? — задал главный вопрос Дэвид.
— Как ты такое мог подумать? — в свою очередь возмутилась Джейн. Естественно, ребёнок твой, такими вещами не шутят. Так что, прости меня, пожалуйста, — попыталась снизить градус эмоций Джейн, — давай спокойно поужинаем и отдохнём, я действительно очень устала и после перелёта неважно себя чувствую. Давай уже все вопросы завтра, поверь мне, Дэвид, с Джанфранко всё в прошлом, сейчас самое важное — это наш с тобой ребёнок, ты ведь так хочешь девочку, будет тебе дочка с серыми глазами и каштановыми волосами с пшеничными прядями, вот увидишь.
Услышав про девочку, Дэвид словно с цепи сорвался:
— А вдруг она будет с черными глазами и черными кудрявыми волосами, как у этого твоего итальянца, что тогда?
— Слушай, ну если ты до такой степени во мне сомневаешься, можешь, когда ребенок родится, провести ДНК тест, пожалуйста, мне бояться нечего.
— Вот тогда и встретимся, а сейчас до свиданья, я пока поживу в Илинге.
В два часа ночи Дэвиду позвонила Джейн и сквозь слёзы прокричала, что ей плохо, надо в больницу, пожалуйста, приезжай. Дэвид воспринял истерику жены как попытку вернуть сбежавшего мужа и со словами «обращайся по этому поводу к Джанфранко» отключил телефон. На следующий день он узнал, что его жена потеряла ребёнка, и после серьёзного хирургического вмешательства будет находиться в больнице ещё неделю. Он сразу примчался в больницу, и, увидев бледное потерянное лицо Джейн старался найти какие-то слова утешения, но в душе, в душе был абсолютный лёд. Находящийся в состоянии нелюбви Дэвид смотрел на заплаканную жену как на раздавленную лягушку с вывалившимися внутренностями и ничего не чувствовал. Ровным счётом НИ-ЧЕ-ГО, разве что облегчение от того, что теперь не нужно будет выяснять отцовство будущего ребёнка. И это состояние равнодушия было для Дэвида самым ужасным, как будто его лишили способности чувствовать чужую боль и страдание, впрочем, как и радость, словно он потерял не только вкус к жизни, но и самую способность эту жизнь ощущать.
В последующие три года упорная Джейн предприняла ещё две отчаянные попытки сохранить брак, реализовав проект «дети», но, к сожалению, безуспешно. Всему свое время, there is time for everything. Всё надо делать вовремя, и откладывание рождения детей на «потом» часто приводит к тому, что мифическое «потом» превращается в жестокое «никогда». Поняв, что не сможет выносить собственного ребёнка, привыкшая всегда добиваться поставленной цели Джейн попыталась предложить мужу вариант с усыновлением. Она просмотрела кучу потенциальных предложений и остановилась на годовалой вьетнамской девочке с очень милой, как ей показалось, мордашкой. Тем более, что в её богемно-модной среде к приёмным детям относились спокойно, что тут такого, причём довольно часто брали на усыновление именно детей из азиатско-тихоокеанского региона, с раскосыми глазками.
