Она, перевернувшись на живот, наблюдала за тем, как менялось выражение лица Сергея Владимировича. Собравшийся, казалось, начаться ураган в серых глазах сменился спокойным, пасмурным, волнующим осенним небом. Она сама не заметила, как оперлась одной рукой о его плечо, нависнув над ним. Осоргин с интересом смотрел на жену, не произнося ни слова, будто бы изучая ее… Серьезно, без тени смеха… Что за контраст? Алисе казалось, что лежавший перед ней мужчина по характеру был похож на большое озеро. Такое же ровное, свободное, живущее по каким-то своим законам, неподверженное чьему-либо влиянию. Глубокое и неизведанное, манящее своей ровной гладью, остающееся спокойным и мягким почти что всегда, но в то же время способное при непогоде обрушить в бездну не одну неосторожную лодку. Что может быть интереснее, чем заставлять эту гладь волноваться, серые глаза темнеть… Разбивать в прах эту собранность, сдержанность, вынуждая терять контроль… Особенно, если перед тобой человек, привыкший все и всегда держать в своих руках, не упускающий из своего внимания ни малейшей детали.
Нет… Какая теперь разница? Как хочется оставить все воспоминания там, откуда они пришли: в прошлом. Оступилась ли она тогда? Разве может оступиться человек, ищущий того, чего ему не хватает? Но теперь перед ней стоят условия… Условия, которые она должна соблюсти или же сделать иной выбор… Если она сейчас здесь, так далеко от тех мест, где раз за разом позволяла себе медленно, но верно идти к краю, вслепую двигаясь, как ей казалось, к тому, что было предначертано ей судьбой, если она теперь там, где наконец-то может вздохнуть полной грудью, привести в порядок мечущиеся в отчаянии мысли… то, может, так оно и должно быть? Но разбираться сейчас в своих чувствах, думать о том, что ее, возможно, ждет, не хотелось совершенно. Имеет ли теперь значение, что было и что будет… Рядом с ней сейчас человек, которого она, возможно, не сможет понять никогда… Но, боже, она не будет в состоянии солгать, если скажет, что в этот момент ее тянет к нему, подобно воде, набегающей на берег во время прилива. Она потеряла цель. Она потеряла смысл… Она не знает, что ее ждет. Она не знает, что делать. А он почему-то знает. Лучше нее. Он говорит ей, направляет, заполняя эту щемящую пустоту, терзающую ее измученную душу. И тогда, когда она оступается, его уверенная рука поддерживает, не позволяя упасть… Куда он ведет ее? Какая разница, если сама она не видит своей дороги…
