— Гога, а для того чтобы верить в бога обязательно нужно ходить в церковь?
— Нет, для веры нужна только вера.
В ближайшую пятницу я проснулась под утро от того, что Гога взял меня на руки.
— Нам что надо уходить? — сонно спросила я, — скажи что ты поедешь с нами.
— Нет, мы едем в Батуми, на море, я же тебе обещал, — Гога положил меня на заднее сиденье автомобиля, укрыл легким одеялом и поцеловал в лоб. — Спи дэдико, а когда проснешься мы будем уже на море.
Я взяла его большую ладонь и прижала ее к своей щеке. Через пять секунд я снова провалилась в сон. Проснулась я от звука голосов, мама с Гогой говорили негромко, но этого было достаточно для того чтобы я проснулась, у меня всегда был чуткий сон.
— Я правда пыталась, — говорила мама, — я всеми силами пыталась ее полюбить. И знаешь, я даже любила ее, первый год точно. А потом она изменилась, она начала меня передразнивать. Она все за мной повторяла. Однажды она накричала матом на моего бывшего. Мы с ним поссорились, он собрал манатки и почти ушел. Ритка загородила собой входную дверь и начала орать какой он мудак, и что это он меня не достоин, и все в этом духе. Он отпихнул ее и вышел. Я тогда себя со стороны увидела, потому что она повторяла за мной. Я в каком-то журнале читала, что маленькие дети копируют всех из своего окружения, а в ее окружении постоянно была только я. Ей тогда года два с половиной было. Знаешь как это ужасно? Это как в кривое зеркало смотреться. Она настолько хорошо меня копировала, что я, ненавидя себя, возненавидела ее.
Мама заплакала. Она часто плакала в последнее время. Однажды я спросила почему она плачет, и она закричала, что из-за меня, что я виновата во всех ее бедах. После этого я делала вид, что не замечаю маминых слез, хотя мне всегда хотелось обнять ее, пожалеть, и спросить на какое место надо подуть, чтобы перестало болеть.
— Так в чем ее вина? — спросил Гога.
— Ни в чем, ее — ни в чем. Я плохая мать, а она своим присутствием каждую секунду напоминает мне об этом.
— Так может, стоит измениться?
— В том-то и дело, я не хочу меняться. Я себя устраиваю, а она не стоит того чтобы я ради нее менялась!
— Из твоих слов выходит, что не ради нее, а ради себя.
— Не хочу. Ничего не хочу. Я просто хочу быть счастливой. С тобой я счастлива, — мама повернулась к Гоге и погладила его по щеке. — И Ритка в тебя смотри как вцепилась, может ей просто не хватает отца.
— Ты кстати так и не сказала кто ее отец.
