— Откуда ты знаешь, что именно сейчас мне так плохо, что умереть хочется? — спрашивала она меня, вытирая слезы.
— Не знаю, я просто чувствую, как будто ты посылаешь мне сигнал сос.
— Может ты ведьма? Нет, немодное слово. Экстрасенс. Может ты экстрасенс?
— Откуда мне знать? Ты и ответь, ты ведь гораздо умнее меня.
— Мы завтра у папы спросим, у него на все есть ответ.
И папа нам ответил, что называется это эмпатия, но наукой это не доказано.
— Вот видишь, никакой я не экстрасенс, — говорила я Наташе.
— Да брось ты, полно всего, что наукой не доказано. А может ты мертвых видишь? А?
— Слава богу нет. Мне и вашей боли хватает, ведь когда тебе больно, то и мне тоже больно, обнимая тебя, я как будто разделяю с тобой твою боль.
— Точно экстрасенс! — сказала Наташка, совершенно меня не слушая.
— А может ты лечить людей можешь?
— Ничего я не могу. Я просто чувствительнее других людей, вот и все.
Наташке очень хотелось чтобы я была экстрасенсом, ведь тогда мною можно будет хвастаться, а может и парней на меня ловить. Она и слышать не хотела о том, что ничего сверхъестественного я не умею.
На мою эмпатию обратил внимание и Олег, это случилось в его гараже. Там я проводила много времени и многому у него научилась в плане медицины. Совершенно случайно я начала помогать Олегу лечить людей. Я зашивала раны, делала уколы и ставила капельницы, а когда хорошо выучила все системы организма ставила диагнозы и назначала лечение, так как сюда приходили не только по поводу травм. Я ассистировала Олегу на операциях, а в пятнадцать лет впервые провела операцию сама. К восемнадцати годам я уже была полноценным врачом по всем направлениям, хирургом общей практики и травматологом. В гараже мы встречались с Гогой, иногда он приходил с мамой. В одну из наших встреч в гараж залетел Олег, за ним двое мужиков, они несли молодого парня. У него было два огнестрельных ранения в живот. Его положили на стол, который Олег называл операционным. Те мужики что принесли его были в панике, они разговаривали сплошным матом, среди которого изредка проскакивали литературные слова. Олег был само спокойствие. Он разрезал на пациенте футболку и начал осматривать раны.
— Ну чё там? Живой будет? Скажи, будет? — кричал один из мужиков.
Олег как всегда молчал и напевал какую-то мелодию, он никогда не реагировал на чужую панику, дабы она не сбивала его.
— Будет, не переживайте, — сказала я, я ощущала их страх и панику кожей, — эта рана не страшна, — продолжила я, указывая пальцем на одно из ранений, я видела как Олег перевернул раненого и осмотрел спину, — пуля прошла навылет и ничего важного не задела. А с этой Дядя Олежа справится, кровотечение не сильное. Единственное, наверное поджелудочную задела.
