– Бласко! – вдруг раздался голос Жиенны. – А подойди сюда.
В ее голосе звучала смесь легкого удивления, любопытства и недоумения. Бласко пошел на голос, и за третьим валуном от дороги увидел Жиенну, склонившуюся над растерзанным овечьим трупом.
– Посмотри, – сказала она. – Как думаешь, что это?
Бласко тоже наклонился. Труп был свеженький, овца погибла от силы час-полтора назад.
– Жуть какая, – паладин провел рукой над останками. И верно, несчастная овца выглядела так, словно кто-то очень огромный и страшно зубастый вырвал ей живот со всеми внутренностями, а затем вскрыл ребра и попытался вывернуть животное наизнанку, но то ли не успел, то ли не смог. Бласко почувствовал легкую тошноту, глянул на Жиенну – та тоже чуток позеленела. Паладин внимательно оглядел траву вокруг, даже пустил три поисковых огонька в разные стороны, пытаясь найти следы неведомой кровожадной твари. Жиенна присела у овечьей головы и, медленно шевеля пальцами правой руки, принялась «читать» тонкий план на предмет мистических воздействий.
– Слушай, странно как-то, – она подняла голову и посмотрела на Бласко. – Я ничего такого не ощущаю, кроме обычной эманации смерти. Мучительной смерти, правда… но кроме этого – ничего. А ты?
– Я тоже, – признался паладин. – Ни магических, ни фейских или демонических воздействий. Но, холера, не могут же это быть волки. Волки так не делают, да и тушу бы не бросили, растащили бы по частям. И знаешь – даже бестиями не воняет. Вот сколько ни пытаюсь почуять – пусто.
– А некромантию чуешь? – Жиенна вынула из ножен свой кинжал и отвернула овечье ухо, чтобы рассмотреть клеймо. – Я чую что-то такое… на самой грани моего чутья.
Бласко снова прислушался к ощущениям. Но он был не очень чувствителен, ему больше давались воздействия и боевые умения.
– Не пойму, – он потер лоб. – Что-то таки есть, ты права. Но какое-то такое… ускользающее, какое-то очень неопределенное. Эх, были б с нами Оливио или Робертино, они б почуяли куда больше. А главное – тут следов вокруг никаких нет. На этой траве, конечно, хрен чего разглядишь, но всё ж… только овечьи следы и всё. Что делать будем?
– Сейчас – ничего, – выпрямилась Жиенна. – Клеймо запомни. Лавочник же говорил – у них овцы от волков сильно страдают… вот надо бы на этот счет порасспрашивать поподробнее, но осторожненько. Сначала у бабушки спросим, а там можно будет и с местными поговорить. И… знаешь, давай ехать. Стремно мне как-то тут стало и неуютно…
