Когда мысли Титженса не были заняты житейскими бедами, он собирал и накапливал в памяти проверенные, узкоспециальные сведения. Когда сведений набиралось достаточно, он их классифицировал — не с умыслом, а просто потому, что обладание знанием радовало его, дарило уверенность в своих силах и приятное осознание того, что ему известно что-то такое, о чем другие и не подозревают... День выдался долгий, спокойный и располагающий к размышлениям.
В раздевалке посреди шкафчиков, старых плащей, керамических тазов и кувшинов для умывания, стоявших на выскобленных столах, он столкнулся с генералом. Генерал оперся ладонью на один из столов.
— Ах ты негодяй! — воскликнул он.
— Где Макмастер? — спросил Титженс.
Генерал сказал, что отправил Макмастера вместе с Сэндбахом в двухместном экипаже. Макмастеру нужно переодеться перед ужином в Маунтби. Он снова повторил:
— Негодяй!
— Это потому, что я сбил с ног полицейского? — уточнил Титженс. — Он был вполне доволен собой.
— Сбил полицейского... Я этого не видел, — проворчал генерал.
— Он не желал ловить девушек. У него все на лице было написано. Всей душой не желал.
— Ничего не хочу об этом знать, — отрезал генерал. — Я уже наслышан обо всем от Пола Сэндбаха. Дайте ему фунт — и забудем об этом. Я ведь мировой судья и смогу уладить это дело.
— А в чем моя вина? — спросил Титженс. — Я просто помог девушкам спастись от преследования. Вы не хотели их ловить, Уотерхауз — тоже, полицейский — тем более. Никто не хотел, кроме той свиньи. Так в чем же дело?
— Проклятие! — проговорил генерал. — Молодой человек, вы что, забыли, что вы женаты?
Уважая годы и заслуги генерала, Титженс все силы положил на то, чтобы сдержать смех.
— Что вы, — проговорил он, — я отлично это помню. И едва ли я когда-либо публично позорил Сильвию.
Генерал покачал головой.
— Об этом мне ничего не известно, — сказал он. — Проклятие, я не на шутку взволнован. Я... Проклятие, я ведь давний друг вашего отца. — В свете запыленных песком окон из матового стекла он действительно выглядел обеспокоенным и печальным. — Эта девчонка, она... ваша приятельница? Вы с ней заранее обо всем договорились?
— Не будет ли лучше, если вы, сэр, откроете мне, что у вас на уме?
Генерал чуть зарделся.
— Не хотелось бы, — честно сказал он. — Вы — славный малый... Мой милый мальчик, я просто хочу вам намекнуть, что...
Титженс чуть более жестко проговорил:
— Я хотел бы узнать, что вы думаете, сэр... У вас есть право высказаться честно, как у давнего друга моего отца.
