— Этот малый... — начал было он.
Генерал слегка приподнял руку.
— Одну минуту, — провозгласил он. — Я хотел только сказать Крисси, что, если бы мне предложили должность... вернее, скорее приказали бы подавить силы Ольстерских добровольцев...[12] я бы горло себе перерезал, чем выполнил этот приказ...
— Ну конечно, дружище, — согласился Сэндбах. — Ведь они же наши братья. Да будет проклято это чертово правительство.
— Я хотел сказать, что приказ нужно выполнить, — проговорил генерал. — Не стоит уклоняться от своих обязанностей.
Сэндбах воскликнул:
— Боже правый!
— Я с этим не согласен, — проговорил Титженс.
— Генерал! Вы! После всего того, что мы с Клодин говорили... — вскричал Сэндбах, но Титженс его перебил:
— Прошу прощения, Сэндбах. Это мне тут сейчас выговаривают. Я не был груб с Инглби. Если бы я высказал неуважение к его словам или к нему самому, это было бы неправильно с моей стороны. Но я этого не делал. Он ни капли не обиделся. Да, он очень походил на попугая, но он на меня не обиделся. И я согласился с его словами. Он был прав. Сказал, что, если я откажусь от работы, эта свинья поручит ее кому-нибудь из вышестоящих служащих, и они охотно подделают все расчеты вместе с исходными данными!
— Именно о том я и говорю! — сказал генерал. — Если я не соглашусь подавить Ольстерских добровольцев, туда пошлют малого, который сожжет все фермы и изнасилует всех женщин в трех графствах. Такой у них всегда есть наготове. Он только попросит себе в спутники Коннаутских рейнджеров[13], чтобы идти с ними на север. Вы же понимаете, к чему я это все. И все равно... — тут он взглянул на Титженса, — нельзя грубить начальству.
— Говорю же вам, я не грубил! — воскликнул Титженс. — Не нужно на меня смотреть таким добрым, отеческим взглядом! Поймите же наконец!
Генерал покачал головой.
— Вы славные малые, — сказал он. — Нельзя вам руководить страной, армией, никем. Это — удел безмозглых дураков вроде меня и Сэндбаха, а также здравомыслящих господ вроде нашего друга. — Он кивнул на Макмастера и, поднявшись, продолжил: — Пойдемте сыграем, Макмастер. Говорят, вы игрок, каких поискать. А вот у Крисси получается хуже. Он пойдет с Сэндбахом.
Они с Макмастером пошли к раздевалке.
Сэндбах, неуклюже выбираясь из своего кресла, прокричал:
— Спасать страну... Проклятие... — Он наконец встал на ноги. — Я и Кэмпион... Поглядите, во что страна превратилась... Благодаря свиньям вроде тех двух, что забрели к нам в клуб! Полицейским приходится бегать по полю для гольфа, чтобы защитить министров от безумных женщин... Боже! С удовольствием содрал бы кожу с одной из этих спин, видит Бог. — Потом он немного помолчал и добавил: — Этот самый Скотерхауз — хороший спортсмен. Я все не мог вам сообщить о нашем уговоре, вы столько наделали шума... А ваш друг в самом деле лучший гольфист в Норт-Бервике? А вы сами как играете?
