Мы резко затормозили перед огромной сверкающей громадой корабля.
Мне хотелось отдохнуть. Я ощущал запах и желал отдохнуть. Лунный свет резал глаза. Так легко закрыть их, забыть. . . .
Болезненно моргая, я распахнул дверь и вскочил на ноги. Я разбудил Эдну. Она застонала.
- Давай, ну же, - выдохнул я. - Скорее!
Трап все еще висел, хотя дверь была закрыта. Я заставил Эдну сесть передо мной и вложил цветы ей в руки. Было ужасно видеть, как ее пальцы любовно сжимают поганые стебли, ужасно видеть каталептический блеск в ее глазах, то, как эти глаза скосились в лунном свете. Но мне нужно было высвободить руки, чтобы поддержать ее, подтолкнуть вверх. Мы вскарабкались по лестнице, и я молился, чтобы дверь была не заперта. Так и было. Капитан покинул корабль в спешке. Мы забрались в темную каюту корабля. Я нащупал выключатель света.
Эдна присела на корточки, прижимая цветы к лицу. Мне пришлось оторвать их от нее. В маленькой каюте их запах сделался сильным, завораживающим. Мы должны были выбраться отсюда. Я стал возиться с панелью управления. Невозможно, конечно, наметить курс, спланировать его сейчас.
Надо просто установить таймер выключателя на полминуты, схватить Эдну и поспешить покинуть корабль, уносящий с собой эти проклятые цветы. Это был единственный выход. Надо выкинуть эти штуки с земли, пока не стало слишком поздно!
Мгновение я изучал панель. Не должно быть никаких колебаний.
Мы находились в опасности и-за запаха, но была ли это опасность? Этот запах был таким приятным, таким умиротворяющим. Почему бы не сдаться?
А потом из-за двери, с земли донесся долгий ужасный вой. Они нашли нас и ждали!
Все кончено. Мы не могли сбежать. Я знал это тогда, знал, что нас разорвут в клочья, если мы выйдем наружу. И здесь, в кабине, цветы все еще шелестели, словно наполненные чуждой, лунной жизнью. Запах усилился. Эдна неподвижно лежала рядом с цветами, дыша, дыша.
Снаружи раздался вой.
Затем я нашел ручку и бумагу. Пришлось сделать это, чтобы не сойти с ума. Нужно было сосредоточиться на чем-то, на чем угодно. Все, что угодно, лишь бы не вой снаружи и тихий ужас запаха внутри.
Поэтому я нацарапал это. Не знаю, как долго я здесь сижу. Вой прекратился, но тихие скулящие звуки говорят о том, что ждущие терпеливы. Моя задача выполнена, но я не могу выйти наружу, чтобы встретить эти хищные клыки, которые вонзятся в то, что когда-то было человеческим горлом.
Я не могу оставаться внутри. Воздух на исходе. Нет, воздуха больше нет. Есть только запах. Какое-то время он мешал мне писать, но теперь, кажется, стало легче дышать. Я слышу свое дыхание, довольно хриплое, но достаточно легкое. Я чувствую себя чуть лучше, чуть сильнее. Возможно, у меня иммунитет. Эдна еще спит, но уже просыпается. Может, у нее тоже иммунитет. Я молюсь, чтобы это было так. Теперь она проснулась окончательно. Цветы все еще шевелятся, ее дыхание выровнялось - и мое тоже. Возможно, беспокоиться не о чем. Но что же нам предпринять?
