Но так сосредоточенно в этот раз. Словно мы не любовью занимаемся, а сдаем экзамен по вождению, и нельзя отвлечься. Я чувствовала, как кожа на его спине привычно идет жесткими мурашками, но дальше этого — нет. Никакой шерсти, никакого хруста, вообще ничего.
Словно он пытался сдержаться.
«Сознание уязвимо в момент трансформации…»
Но разве можно думать сейчас?
И с таким облегчением он выдохнул, когда все закончилось. Словно все удалось. Засмеялся.
— Пина… Я люблю тебя!
— Я тоже…
Я прижималась к нему, к его горячей коже. И он, наконец, расслабился.
А потом мы пили кофе в беседке.
И он снова был серьезен и задумчив. Я пару раз замечала, как он ловил себя на том, что пытается почесать шею, но сам замечает и останавливается.
Что-то не так.
И дело даже не во мне.
Сказать Рою? Но как ему сказать?
После завтрака мы пошли купаться, на тот самый пляж.
Как бы там ни было, но не отказываться же из-за той страшной истории от моря? Вряд ли бандиты снова ждут нас там. Тогда уж совсем никуда не выходить, опасность за каждым углом.
Хотя, признаться, увидеть это место снова мне было немного страшновато. Не знаю, чего я боялась. Тела давно убрали, не осталось даже крови на песке. Ничего. Словно ничего не было.
Солнце светило вовсю, и волн почти не было, только совсем легкие, ласковые.
И Рой был рядом. Теперь он не отходил далеко. А если он рядом — бояться нечего, никто не тронет нас.
Мы купались, раздевшись догола, ныряли в волны и выбегали на берег. Загорали под жарким солнцем. И брызгались, как дети, и сидели на песке. Марко отлично плавал, а нырял так глубоко и надолго, что мне становилось немного страшно, я теряла его из виду…
А потом он выскакивал, и кидался обнимать меня.
Весело. Легко и беззаботно-весело, даже не верилось, что все это со мной. Только для меня. Весь этот пляж, и солнце, и Марко… Для меня. Он только мой, и не важно, что было в его жизни, и что будет.
И что будет теперь в моей.
Как я вернусь к прежней жизни, после всего?
Он обнимал меня, в воде и на берегу, и даже одежды на нас не было, чтобы хоть как-то остановить.
Но я все никак не могла отделаться от мысли, что на нас смотрят.
— Расслабься, — шептал на ухо Марко, — могу поспорить, он видел и не такое. Это его работа.
Мне было хорошо, и я была бы не против… Но не так. Было какое-то странное ощущение, что Марко специально хочет сделать это на виду. Что-то доказать? Утвердить на меня свои права? Нет? Что? Правда ускользала.
Я попыталась было остановить его, когда у самого берега он повалил меня на мокрый песок…
