И так медленно, плавно на этот раз, мы ведь совсем-совсем никуда не торопимся, наслаждаясь каждым движением.
На эльфов мы почти опоздали, прибежали в последний момент, я уже слышала музыку.
Конечно, никаких хороших мест уже нет, все занято. Но Марко посадил меня к себе на плечи, чтобы я могла видеть.
Эльфы были тонкими, невесомыми, совсем хрупкими. Мне даже казалось, они светились изнутри, в такт музыке. И сами были частью ее. Они танцевали.
Завораживающе.
Их пение — словно оркестр, у каждого голоса своя партия, своя тема. Голоса переплетались, то споря друг с другом, то соединяясь в мощный поток, то нарастая, почти оглушая, то затихая до едва уловимого шепота. Высокие, низкие, но невообразимо чистые, словно песня колокола, отдающаяся вибрацией в самом сердце. Я никогда не слышала ничего подобного. Мне казалось, такое вообще не доступно живым существам. Так поют ангелы.
Их песни возносились к ночному небу, полному звезд, в самую вышину.
Замирало сердце.
И я смеялась и плакала вместе с ними.
А потом мы танцевали.
Мы кружились, и Марко обнимал меня, прижимая к себе. И я забывала обо всем. Танцевать с Марко — это вообще так невероятно. Нужно только расслабиться, довериться ему, и он ведет так уверенно, направляя, что невозможно сбиться с такта. А, может быть, я и сбивалась, но было совсем все равно.
Я уже почти не чувствовала ног, не чувствовала своего тела, только музыку, наполняющую меня. И его руки. Его поцелуи.
И сбилась, почти споткнулась, только один раз. Случайно увидев Роя, стоявшего чуть в стороне от толпы. Возвышавшегося над ней. Он напряженно вглядывался. Даже не на меня смотрел, а чуть в сторону. И его ладонь лежала на рукояти меча. Я попыталась проследить его взгляд, но ничего не заметила. Не знаю… Может, он просто думает о чем-то своем…
— Ты чего? — шепнул Марко, почти остановившись. — Все хорошо?
— Хорошо, — сказала я. — Все хорошо.
Зажмурилась, позволяя музыке подхватить меня снова.
Все хорошо.
Это всего лишь отпуск. Маленькое чудо на несколько дней. Не стоит думать.
Рядом с Марко думать вообще плохо выходило.
Только звезды над нами.
Марко спал.
Обнимал меня во сне, так нежно.
Все же, этот безумный день дался ему нелегко. Ему вообще полагалось бы лежать и не тратить силы. Нет, он бы, конечно, не стал лежать, и никогда бы не признался, что ему плохо. Никого бы не стал слушать.
Он и не признался.
А ведь только утром очнулся и встал на ноги, после того, как едва не умер.
