Стецкий проиллюстрировал сказанное несколькими примерами своих исследований, первый из которых Рылов помнил. Когда-то давно человек из группы Стецкого соотнёс картинку из географического журнала с задачей моделирования маршрутов крылатых ракет, увидев, что в решении можно использовать тот же инструмент построения трёхмерных графов. Догадка оказалась верной. Нужный результат был получен путём несложной доработки готового метода.
В те старые времена, когда Рылов со Стецким работали в соседних отделах, Александру Владимировичу самому довелось оценить Фимины способности найти и применить готовое. Однажды Ефима Моисеевича попросили помочь Саше домучить не дающийся тому алгоритм оптимизации временной диаграммы работы нового устройства. Буквально через пару дней Фима принёс простое решение с оригинальным способом сортировки данных. В отличие от Саши, не научившегося толком работать с литературой и часто пытавшегося самостоятельно прийти к известным истинам, Фима, зная, что всё уже изобретено другими, начинал с поиска источников и умел найти. Стецкий тогда пощадил Сашино самолюбие — принёс ему американскую книжку и показал в ней то место, где был ключ к решению.
Лектор принялся исписывать электронную доску, иллюстрируя последние примеры успешного использования методов «дата майнинг». Рылову это стало неинтересно. Его собственный мыслительный процесс уже был разбужен, загружая сознание подходящими воспоминаниями. Он вспомнил Федора Канцева, одного из двух своих соседей по холостяцкому общежитию, обиженному на власть за сокрытие правды от советских людей, и много чего измышлявшего из газетных умолчаний и нестыковок с помощью подсказок «Голоса Америки» и «Немецкой волны». Хотя работать они пришли в одном потоке молодых специалистов, Фёдор был старше Саши на три года: после техникума он поработал слесарем на оборонном заводе в Новосибирске, и только потом его понесло учиться в Москву. Фёдор хорошо зарабатывал на заводе — раза в два больше, чем сейчас, закончив институт, и всё не мог понять: «Как так?» Постаравшись и поломав голову, при покладистости и определённой удаче, лет через пять он сможет перейти в разряд остепенённых учёных и только тогда будет получать те же деньги, которые зарабатывал слесарем. «Справедливо?!» Рылов, получавший ровно столько же, разделял его неудовольствие.
Для застенчивого Рылова общение с товарищами, особенно повидавшими побольше него, тогда много значило. Товарищество представлялось ему коренной связью, ради которой можно терпеть некоторые личные неудобства, вроде привычки Фёдора слушать радиоприёмник в полуночной тишине, когда как ни приглушай свет и голоса из эфира, они всё равно не дадут уснуть.
