Зато структуры, имеющие навыки агентурной работы (имеются в виду оперативные структуры МВД), фактически после окончания следствия и направления дела в суд утрачивают к нему какой-либо интерес, что, в свою очередь, практически полностью исключает помощь в агентурной работе с их стороны без какого-либо специального указания сверху (см. пункт 1.7 — «заказ»)…
Уместно тут также вспомнить как, некоторое время назад, у моих коллег возникало желание составить список кандидатов в присяжные, которые вызывались в Мосгорсуд за определенный промежуток времени (за последние пару лет). Насколько мне известно, никаких серьезных результатов эта работа не дала — устойчивых тенденций установлено не было и «агентуры», соответственно, выявлено тоже не было. Да, известны случаи, когда один и тот же кандидат, будучи отведенным из отбора по одному процессу, «всплывал» при отборе присяжных на другом процессе, однако в данной ситуации едва ли следует искать злой умысел. Просто помощник судьи, готовящий списки кандидатов в присяжные, вызывает тех кандидатов, которые скорее всего явятся — и отбор не провалится. То есть если человек один раз явился на отбор присяжных, то скорее всего, он и в следующий раз придет по вызову, — примерно так и совершенно справедливо размышляет помощник судьи, выписывая гражданину повестку о явке на отбор в присяжные…
Впрочем, начав «за здравие», все-таки придется заканчивать этот параграф «за упокой». Несмотря на всю сложность и затратность агентурного метода, сбрасывать его со счетов тем не менее не следует. В основном такие казусы имеют место по делам, представляющим политический интерес и/или в исходе которых заинтересованы мощные силы федерального уровня. Особо часто (относительно конечно) агентура среди присяжных встречается по делам, оперативное сопровождение по которым осуществляло ФСБ. Эта структура, имея широкие полномочия и опыт агентурной работы, имеет также рычаги влияния и на суды. Однако еще раз повторимся: своего агента в состав коллегии присяжных еще «заслужить надо» — в проходное дело никто агентов внедрять не будет.
С фактом агентуры в рядах присяжных (во всяком случае очевидным для нас) за всю нашу практику пришлось столкнуться лишь однажды — при рассмотрении в Мосгорсуде дела по убийству С. Маркелова и А. Бабуровой. Тогда защитой были выявлены, как минимум, два присяжных, проявлявших недюжую активность в лоббировании среди других заседателей обвинительного вердикта. При этом совершенные ими очевидные нарушения (в том числе признание одним из присяжных факта сбора доказательств вне рамок судебного заседания) никак не повлияло на результат рассмотрения заявленного ему отвода. С учетом того, что свой интерес по делу имело и ФСБ РФ и, возможно, некоторые персонажи из Администрации Президента РФ — основания для внедрения агентуры с состав коллегии были более чем очевидны. При этом задействование гигантского административного и силового ресурса позволило запугать и «выдавить» из коллегии ряд присяжных, склонявшиеся к вынесению оправдательного вердикта (речь идет о присяжной заседательнице Анне Добрачевой. Подробнее об этом — см. главу 8).
