Но вот наконец в освещенной комнате мелькнули и силуэты его обидчиков. Они явно ходили переодеваться, потому что выглядели сейчас вполне прилично. Без тех огромных плащей, ватников и кирзовых сапог, что были на них прежде. Одеты они были теперь в тщательно выстиранные и выглаженные синие комбинезоны, байковые рубашки и грубые, но чистые ботинки. Ни дать ни взять, образцовые работники сферы похоронных услуг. Лица у них были также чистые, видимо, после умывания. Оба они были какого-то неопределенного возраста, что-то между тридцатью и сорока годами. Один был кудрявый и худой, а второй такой же худой, но белобрысый.
— Ну что Ванек, — обратился белобрысый к кудрявому, — давай пить чаек, — он гоготнул.
— Давай давай, — ответил ему Иван, — чайник вскипит только, а у меня, сам знаешь, все остальное припасено.
Тут он вынул из брезентовой сумки, что была при нем, несколько аккуратно упакованных бумажных свертков и стал их медленно разворачивать. Там оказались бутерброды с колбасой, огурцы, вареные яйца и даже жареная курица.
— Во-от, — по-хозяйски произнес Иван, — вишь, сколько мне наготовили. Но я поделюсь с тобой, конечно, одному это не съесть. Вот только сахару у меня нет. Ты-то часом не взял?
— Есть, есть сахар, — ответил ему белобрысый, после чего полез поискать где-то по шкафам в дальнем углу комнаты, Антон не разобрал. — Вот, — произнес он с чувством, когда наконец нашел, что искал. — Сахарок, чтобы в ночь попить чаек, — он опять гоготнул.
— Давай давай, тащи его сюда, — ответил ему Иван.
Он к тому времени уже сходил за вскипевшим чайником и, насыпав в кружки чаю, стал наливать. Второй же с неподдельным интересом наблюдал за происходящим. Наконец все закончилось и оба злодея стали пить чай. На Антона они не обращали ровным счетом никакого внимания, словно это не только что убитый ими человек лежал сейчас у них в прихожей, а какой-то мешок картошки. Сам Антон все по-прежнему продолжал тихонько подглядывать за этой парочкой и по возможности все запоминать.
— Не знаю даже, — продолжил говорить белобрысый после долгой паузы, — ждать ли нам Степана Игнатьевича или так все оставить?
— Надо подождать, — ответил ему Ваня. — Ведь он сам же сказал, что ему этого надо, — тут кудрявый небрежно махнул рукой в сторону комнаты, где лежал Антон. — Что он ему и по какому делу, не знаю. Но только негоже тут у кладбища шляться по ночам, так я думаю. Плохие, знать, мысли были у человека. А может и выслеживал кого.
