— Я сейчас, — крикнул он Наталье Сергеевне, — еще минутку. Спрошу только, что у них там происходит.
После чего направился по дорожке, идущей параллельно асфальтовой, к соседнему дому. Там он поздоровался с соседями и стал их расспрашивать, как у кого дела. Жители поселка наперебой рассказывали ему да и друг-другу тоже о ночном происшествии. Как они все разом потеряли сознание, а до этого погас свет и как все вокруг замерзло. Кто-то утверждал, что видел настоящие сугробы рядом со своим домом, а кто-то — полыхавший везде огонь. Нашлись даже такие, которые говорили, что видели в небе след от огромного метеора, и что он-то, метеор этот, как раз все и поджег. «А как же тогда снег?» — вновь вступали в разговор те, которые именно снег и видели. «Да не было никакого снега, — отвечали им видевшие огонь, — это вам показалось». Наконец кто-то из жителей обратился и к Антону, и стал его расспрашивать, что было непосредственно с ним. На это Антон ответил, что ничего толком не помнит. А помнит лишь поле, засыпанное пеплом и свою одежду, которой на нем почему-то не было. О своей встрече с Люн и подземной звезде он благоразумно умолчал. «Да уж, ну и чепуха», — отозвался на это его собеседник, после чего вновь присоединился к спорящим о снеге и огне. Сам Антон остался теперь несколько в стороне ото всей этой взбудораженной компании, отчего, немного подумав, собирался было уже уходить, как вдруг вспомнил о просьбе Люн. И хотя эта просьба сейчас, по всей видимости, не имела никакого значения, но тем не менее он все же поинтересовался у соседей: «Все ли живы и все ли у всех в порядке». На это ему был дан разрозненный ответ, что, мол, все живы, вот только Валентину Ивановну из дома, что ближе всех к реке, этим утром увезли на скорой в райбольницу с сердечным приступом. И этого было вполне достаточно. Антон тут же развернулся, вышел со двора и пошел не останавливаясь более по направлению к машине.
— Ну наконец-то, — несколько раздраженным тоном произнесла Наталья Сергеевна, когда они выехали за пределы поселка и понеслись по уже скоростному шоссе в сторону Москвы. — А то я уж начала думать, что мы там с тобой до вечера застрянем, в деревне твоей.
— Это поселок, — тут же поправил ее Антон.
Ему почему-то не понравился этот, несколько пренебрежительный тон, с которым его спутница отозвалась о месте, где он жил. Конечно, там у них все было совсем не так, как в городе. Не слишком изящно и прибрано, но зато люди вот были просто золотые. И дело было даже не в том, что они казались более добрыми или отзывчивыми. Нет, они были люди как люди. Однако у них имелось одно очень важное качество, которого в городе, по всей видимости, было совсем не сыскать. А именно — искренность. То есть, если, например, кто-то кому-то не нравился, то об этом так прямо и говорилось, если же наоборот, то тоже, без обиняков. Это сильно упрощало все и делало такую провинциальную жизнь по-настоящему легкой. Все про всех все знали и старались не задевать при общении слишком уж острых углов. Но зато и не ожидали друг от друга чего-то совсем уж плохого. Камня за пазухой не держал никто. Бывали, конечно, и здесь разного рода случаи. Однако они не были слишком частыми и не носили такого разрушительного характера, как в городе.
