— Ты понимаешь, что ты прошлое любишь больше, чем настоящее? А ведь у тебя в настоящем все может быть гораздо лучше, но ты его не принимаешь.
— Знаешь, — сказал он мне, перекрикивая музыку, — я часто чувствую, что между мной и миром какая-то стена! Я смотрю на людей, а они для меня как тени из параллельных миров, а речи их, как помехи в радиоэфире. Я — расстроенная гитара, которая никогда не будет звучать в унисон с другими инструментами.
— По-моему, ты преувеличиваешь, — усмехнулась я.
Было уже далеко за полночь, когда усталые и разбитые мы решили покинуть ночной клуб и посидеть где-то в тихом месте. Тем более, что наши молодые организмы стали требовать чем-то подкрепиться. Мы вышли на улицу, — и нас тут же пробрал озноб. Было очень сыро. Влажный туман опустился на город, и желтые фонари и огни реклам превратились в расплывчатые пятна, как на картинах импрессионистов. Мы брели в зыбкой колыхающейся дымке со множеством солнц, прижимаясь друг к другу. Мокрое золото блестело у нас на носах и лбах. Откуда-то из серо-золотистой пелены вынырнула машина и тихо прошелестела мимо нас. Мы перебрасывались ничего не значащими фразами и медленно шагали по влажному асфальту. Время беспечно остановилось, мы затерялись в лимбе, чтобы продлить последнюю нашу ночь в этом старом мифическом городе.
Так мы шли, пока не набрели на круглосуточный суши-бар. Он был пуст, и мы присели за столик у дальней стены. Заказали роллы и чай, а Илюша продолжил пить. В ярком свете ламп стало видно, что веки его набухли и покраснели, а глаза сделались мутными.
— Когда твоя челка так падает на глаза, — говорила ему Анька, — ты похож на Курта Кобейна.
— А ты покрасишься ради меня в блондинку? — смеялся он.
Нам принесли доски с выложенными на них роллами, имбирем и васаби, и Илюша начал демонстрировать нам, как он любит васаби. Он клал полную ложку японского хрена в рот и запивал алкоголем. От этого его несколько минут передергивало, а лицо становилось красным, как вареная свекла.
— Даш, вот ты сегодня спрашивала, что такое любовь, — заговорил он. — Я сейчас понял. Она как экстази. Девчонки, вы пробовали экстази? Нет? О-о! Это такие ощущения! Они захлестывают тебя, как волна, и ты сразу начинаешь любить весь мир, людей, все вокруг становятся твоими друзьями. И вот такая же первая любовь!
После очередной порции васаби он поймал мой взгляд.
— Порой мне кажется, что ты меня осуждаешь. Я тебе не нравлюсь? — спросил он.
