— Родион, давай в бумажку несколько кусочков колбасы заверну — хоть деток порадуешь!
— Да ну вас всех, — отмахивался он. — Чушь несете какую-то! Чтоб вы жили на мою зарплату и было бы у вас трое детей…
— Когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли! — вставил цитату Леня.
Из его рта, как из рога изобилия, хотя, скорее, — как из дырявого решета, неправдоподобные истории сыпались вперемешку с фразами из фильмов, шутками из «Камеди клаб» или, вот как сейчас: цитатами из классики.
— Начальник, ты куда Ромчика отправил? — спросил Лёня, разливая по первой рюмке.
— Понятия не имею, где он. Позвони — спроси!
— Будем начинать без него или подождем? — спросила Лариса.
Я посмотрела на нее. Она сидела улыбающаяся и цветущая, в розовой блузке с большим бантом на шее, и не было в ее глазах никаких мутных теней, сомнений, переживаний. Интересно, строит ли она серьезные планы на Рому, примеряет ли его мысленно к себе, представляет ли, как они будут жить вместе? Или для нее это просто ничего не значащий флирт, игра, буйство молодых гормонов? Вот она кладет в рот маслину, пережевывает и выплевывает косточку. Может, так же она пережует и выплюнет Рому? А может, я сужу сейчас по себе? Ведь если слушать Рому, именно я пережевала и выплюнула его. Я отвожу взгляд от Ларисы.
Рома приехал, когда со стола была сметена половина еды. Мужчины первым в расход пустили мясо, девочки — салаты. Мартини и коньяк успели по третьему разу обновиться в стаканах. Рома зашел, покачиваясь, с глупой улыбкой на губах. Он был уже в стельку пьян. За спиной он прятал коробку конфет. Прятал плохо, потому что угол ее все же торчал из-за куртки.
— Дашенька, — он улыбался смущенно и нагло одновременно. — Дашенька, с днем рождения! Иди же сюда! Это тебе! Полчаса искал самые лучшие по всему Курску.
Я встала со своего места.
— Дай поцелую!
Он, вытянув губы, стал приближаться ко мне, я брезгливо отстранилась:
— Ты пьяный, перестань!
Он засмеялся и, пошатнувшись, схватился за стул:
— Ну а за стол хоть пригласишь?
— Конечно, проходи.
Я распаковала коробку и поставила между салатом и курицей. Шоколадные трюфели, посыпанные кокосовой стружкой, — одни из моих любимых конфет. На душе было тревожно. Двухлетний опыт подсказывал мне, что сегодня будет скандал.
Рома повесил куртку на вешалку и заплетающимися ногами добрался до единственного свободного места. Так получилось, что мы оказались друг против друга. Мы встретились взглядами, между нами было всего лишь пятьдесят сантиметров стола. Это длилось каких-то две секунды, больше я не выдержала и опустила глаза. Он хмыкнул, потянулся за стаканом и нечаянно задел под столом мою коленку своей. Меня бросило в пот, я подтянула свои ноги под стул и сжалась. Рома, не стесняясь, налил себе полстакана водки и снова взглянул на меня. Что выражали его взгляды, я не могла понять.
