— Рома, ты вчера сказал мне, что я эгоистка, — медленно проговорила я. — Я об этом думала. И вот к чему пришла. На самом деле, эгоисты мы оба. Ты хочешь одного, я другого, — и мы не можем друг другу уступить. Как вот сейчас с этим окном.
Рома все-таки закрыл форточку. Потом повернулся ко мне, поморщился и, не отходя от подоконника, будто нехотя начал мне отвечать.
— Если бы ты год, полгода, даже несколько недель назад намекнула, что тебе холодно, я бы несся закрывать это окно, переворачивая кресла, со скоростью хренова Флеша. Даша, если я сегодня и веду себя так, то все благодаря тебе, ты заставила меня тоже быть эгоистом.
«Да никто тебя не заставлял!» — хотелось мне крикнуть ему. Но я промолчала, ведь я пришла сюда не ругаться, а, наоборот, налаживать отношения. Разговор пошел не в то русло. Мне надо успокоиться и попытаться все исправить. По напряженному лицу Ромы я не могла понять, готов ли он к дальнейшему диалогу и примирению или, возможно, он уже окончательно решил для себя расстаться со мной, и будущие объяснения только вызывают у него раздражение.
— Ладно, — сказала я вслух. — Я тут купила мартини. Предлагаю выпить и немного расслабиться, а то мы, как два уличных кота, сцепились и непонятно что делим!
Я улыбнулась как можно милее и достала из сумочки увесистую бутылку.
Рома посмотрел на мартини и опять усмехнулся.
— Ну что, неси бокалы! — я постаралась произнести это весело.
Он отошел от подоконника и медленно пошел на кухню. Через пять секунд он вернулся с одним бокалом. Налил мартини и подал бокал мне. Повисло напряженное молчание.
— Ром, почему один бокал?
Он насмешливо посмотрел мне в глаза.
— Ты принесла свой любимый напиток, ты хотела его выпить. Так пей! Ты же не для меня мартини покупала. Если бы ты думала обо мне, то вспомнила бы, что я мартини не пью, я люблю другие напитки.
Я растерялась от того, что он был прав. В магазине я даже не подумала о том, чего хотел бы он. Я любила мартини, и поэтому я купила его.
— Рома, — я тщательно подбирала слова, — да, я помню, что ты любишь напитки покрепче, но я не стала покупать ничего крепкого специально, чтобы…
— Да, я алкоголик, ты права, — перебил он меня. Он сказал это равнодушно, поморщившись, словно от усталости и бессмысленности нашей беседы. Снова отошел к окну, за которым уже стояла непроглядная темнота, и остановился спиной ко мне. Разговор зашел в тупик.
Алкоголь — это был наш вечный камень преткновения. Когда Рома пил, он вел себя неадекватно. Он не умел вовремя остановиться и уехать с вечеринки без скандала и позора. Каждый корпоратив или день рождения превращался для меня в ад. Он мог заснуть в углу в чужой прихожей или раздеться и демонстрировать всем свои бицепсы, или еще хуже, — кого-нибудь оскорбить и затеять драку. Почему с ним, в общем-то добрым и отзывчивым парнем, такое происходило, я не могла понять. Когда он напивался, я посылала его ко всем чертям и уезжала, чтобы не сгорать от стыда за тот бред, что он вытворял.
