— Давай, — охотно откликнулся он, распрямил спину и потянулся.
— Если б ты мог выбрать одну суперсилу, какую бы ты выбрал?
Он закинул руки за голову и положил ноги на стол. Вопрос, видимо, не показался ему таким уж детским. Он всерьез задумался.
— Наверно… Наверно, я бы хотел уметь внушать мысли.
— И что бы ты внушал и кому?
— Внушал бы клиентам покупать материалы только у нас, и только самые дорогие.
— На которых маржа и бонусы повыше? Но что ты все о работе и о работе? Послушай, ведь ты бы мог стать профессиональным игроком в покер и внушать соперникам мысли о проигрыше. Сидишь, карты плохие, а сам смотришь им в глаза и передаешь мысль «бросайте карты, вам не выиграть!» Так бы ты гораздо быстрей разбогател.
— А кто тебе сказал, что у меня цель разбогатеть?
— А что тогда?
— Спасти фирму, ваши рабочие места и уровень зарплаты.
«Ничего себе, — пронеслось у меня в голове. — Альтруисты действительно существуют».
— А ты бы какую суперсилу выбрала? — спросил Андрей.
Я подумала.
— Хочу читать мысли. Так все было бы гораздо проще. Не было бы внезапных предательств, недосказанности, лжи наконец.
— Да-да, ты права, — задумался он. Но видно было, что мыслями он уже не со мной. Брови его нахмурились, и на лбу прорезалась морщинка. — Даша, подготовь, пожалуйста, до завтра отчет.
— Да, босс, конечно!
Ночь у меня выдалась бессонная. Тишину за окном нарушали только редкие капли дождя, которые били о металлический подоконник. От подушки, словно набитой камнями, ныла голова и шея, каждые пять минут я взбивала ее, — но пух опять ложился булыжниками. Руки и ноги в пустой жесткой постели никак не могли найти удобную позу, заставляя меня переворачиваться с бока на бок без надежды на спокойный сон. Безжалостно не желая отключаться, мозг снова и снова заставлял меня обдумывать одну и ту же мысль: стоит ли мне возвращать Рому? И хотя я чувствовала, что не любила его, хотя сама много раз хотела разорвать эти отношения, сейчас дурацкое чувство собственности не позволяло мне с ним расстаться. Это было унизительно и больно: осознавать, что меня променяли. И на кого? На глупую блондинку помоложе. Внезапно я вспомнила Ромины слова: «Ты постоянно всех критикуешь», — и прикусила язык. Может быть, она и не глупая. И вообще дело не в Ларисе, а в нас с Ромой. И если это я все испортила, я отпугнула его — и, сама того не понимая, подтолкнула думать о другой девушке, — то, значит, я могу и сама все исправить. Я смогу снова наладить отношения. Мне стало легче!
