Я права | страница 5



                               В душе пусть остаётся всё, как было:
                               Любовь, надежда, вера без укора,
                               Чтоб я весь мир, всех, всё и вся любила!

Донна Анна

         Донна Анна! Дугою бровь.
         Всем поэтам волнует кровь.
         Бархат взгляда, губы в улыбке,
         А движенья легки, и зыбки
         Добродетели, как пески.
         Ты до боли сдавила виски,
         Страстью полные. Не отнимешь рук.
         Вдруг шаги в тишине, вороватый стук…
         Не открой двери, не впусти его,
         Долгожданного ворога своего!
         Про него и слова не напишу…
         Не люби его, я тебя прошу!

Возможно

И крапинки её подола,
Как звезды в небе блещут россыпью…
Мне глаз не видеть. Очи долу
Она опустит. Царской поступью
Идёт. Но здесь дорожка узкая,
И разойтись нам, не получится.
«Возьми с собой, я тоже русская,
Я буду лучшая попутчица!
Я тоже битая, такая ж страстная,
И так же гордо ношу голову!
И про меня болтают разное,
И я ходила к небу… по воду
Детей рожала в муках, как и ты,
любила…
И свой конец предвижу.
Я никого, как Бог свят, не убила,
И я ни в ком врага себе не вижу.
Возьми с собой!»  Подолом в крапинку
Взметнула, глянула в глаза:
— Тут, на щеке твоей, царапинка…
— А у тебя… блестит слеза…

Куртизанка Венеции

Сначала я видела вишню,
Которой сломали ствол.
И с веток, уже умерших
Жар бус рвали. Нет, на стол
Потом не подали на блюде.
Срывая, совали в рот.
Зачем это сделали люди?
Затем, человек — вор и мот.
Весной не цвести невестой.
И осенью ржавым листом
Не сыпать. На этом месте,
Вы знаете, строят дом.
Потом я плыла в гондоле
По глади зелёной канала.
Венеция! Я на воле!
А, может, в плену? Не знала
Я о себе, что было.
Не знала того, что будет…
Что там на брегу? Проплыло
Всё мимо. Какие-то люди
Продажную девку били,
За косы таскали, платье
Сорвали. Она там или
Я мучаюсь. Ведь для знати
Игрушкой была доступной,
Платили мне чистым златом.
И пусть называли распутной,
Я в доме жила богатом…
Однажды, ревнивый любовник
Лицо полоснул кинжалом,
Когда я, на подоконник
Облокотясь, дрожала,
Выглядывая в ночи
Возлюбленного своего…
Оракул мой замолчи!
Лица потом моего

Они не хотели видеть,

Меня не хотели знать…

Но я не могла ненавидеть,

Но я не умела гнать…

Вот так умерла куртизанка
Венеции — шлюхой в порту.
Ах, я вам кажусь самозванкой?
Вы помните вишню ту?

Истина

Чтобы мне истину понять,
Наверно, нужно ужаснуться.
Снять пелену с глаз, вдруг проснуться,
Чтоб эту истину понять.
Когда проникнусь — ужаснусь,