Маркелов тяжело опустился на жалобно пискнувший диванчик, загромоздив почти весь его, и спросил инженеров:
— Командирова знаете?
— Как же, — откликнулся Рякин. — Пантя? Председатель колхоза «Труд»?
Как раз в «Труде» и работали они на уборочной.
— Он, он самый. А ну-ка, тащи клей да газету, — распорядился Григорий Федорович. Зеленоватые, навыкат глаза Маркелова светились азартом. Он вожделенно мотнул головой.
— Ну, Пантя, держись!
Лысый, суетливый Ефим Фомич Командиров был постоянной мишенью маркеловских розыгрышей и шуток. Прозвище Пантя прилипло к Командирову из-за того, что он свое любимое слово «понимаете» произносил коротко — «панте».
Рякин притащил оплывшую клеем бутылку с соской на горлышке, и Маркелов, высунув язык, потирая мясистые руки, принялся вылеплять на газетном заголовке буквы. В районной газете появилась статья о несбыточных планах колхоза «Труд». Называлась она «Командиров в роли фантаста». И вот Маркелов не поленился — вместо слова «фантаст» выклеил — «Фантомас». Получилось «Командиров в роли Фантомаса». Полюбовавшись работой, Маркелов захохотал.
— Не начудишь ведь, дак не прославишься, — и, довольный, пошел к Ольгину.
Проникшись пренебрежением к незадачливому Ефиму Фомичу, Серебров и Рякин тоже уели его. Когда в торговый отдел пришла из колхоза «Труд» заявка на конные косилки, долго, на все лады смеялись они над отсталостью Панти. А потом Рякин написал на заявке: «Вы бы еще каменный топор заказали» и поставил вместо подписи закорючку. Ну, и непроходимый тупарь этот Командиров: в тракторный век просит конные косилки.
Заместитель начальника торгового отдела районного объединения Сельхозтехника Рякин и мастер ЛМУ Серебров не бросили студенческих замашек. Они наперебой колобродили, демонстрируя провинциальным крутенцам свою необыкновенность. Серебров теперь тоже не признавал служебной дистанции и запросто хлопал по плечу беловолосого первого секретаря райкома комсомола Ваню Долгова. Тот, как все ярко выраженные блондины, жарко краснел. Ему такая вольность не нравилась. Все-таки он был фигурой. Ваня неуютно поводил плечами, стараясь освободиться от панибратских объятий.
«Своим парнем» был для них и голубоглазый ласковый человек — председатель райпотребсоюза Евграф Иванович Соколов.
— Здорово мы тогда чаду давали, — крутя головой, вспоминал Рякин день рождения Верочки Огородовой.
— Я жду, Евграф Иванович, приглашения на охоту, — говорил Серебров с видом прожженного зверолова. — Может, на медведя сбродим?
