Тем не менее, она кожей чувствовала зло, повисшее в воздухе.
«Он здесь, – поняла она. – Он наблюдает за мной».
Она была в этом уверена.
С удивлением она поняла, что не боится встретиться с убийцей лицом к лицу – даже если встреча эта будет означать борьбу за свою жизнь.
Всё лучше, чем неизвестность.
Ей хотелось закричать что есть мочи: «Выходи! Покажись мне!»
Но она не стала.
Что толку? Кто может ответить на её призыв, кроме полицейских, которые обругают её за то, что она подняла ложную тревогу?
С такой же уверенностью, с какой она ощущала присутствие убийцы, она знала, что не следует думать, что он появится по её команде.
Если он действительно наблюдает за ней, он намерен или убить её, или дать ей уйти.
Она не может заставить его решить этот вопрос.
Она молча стояла некоторое время. Затем она вспомнила, что когда шла по следам убийцы, она представляла, как Рея ускоряет шаг, услышав его приближение.
Она поняла…
Я всё делаю не так.
Он не станет атаковать того, кто не боится. Он хочет, чтобы его жертва была беспомощной.
Из-за своей показной отваги она перестала выглядеть потенциальной жертвой в его глазах.
Она действительно почувствовала, как он исчезает в ночи.
Тогда она снова пошла в сторону общаги, всё ещё обдумывая странный опыт, который ей довелось пережить.
Никогда прежде ей не приходилось испытывать ничего подобного.
Или приходилось?
Когда она ещё была совсем маленькой, после смерти её матери, разве не проживала она это страшное событие с иной точки зрения, нежели её собственная?
Разве не помогали ей подобные проблески прятаться от отца, когда он злился на неё и становился опасным?
Тогда Райли задала себе самый важный вопрос.
Может ли она использовать чувствительность, развившуюся в её сложном детстве, для того, чтобы выяснить, что произошло с Реей?
Она знала, что должна попытаться.
Райли прошептала невидимому и неизвестному убийце, кем бы он ни был:
– Тебе не уйти. Вечно скрываться ты не сможешь. И я об этом позабочусь.
В общежитии царила неестественная тишина. Были слышны лишь шаги Райли, пока та шла по коридору к своей комнате. Конечно, уже было поздно. Но даже в такое время, как правило, на этаже кто-то слушал музыку и зачастую очень громко. Казалось, что теперь ни у кого нет настроения для этого.
«Всё изменилось», – с горечью подумала Райли.
Вернётся ли всё когда-нибудь на круги своя, станет ли всё таким, как до убийства Реи?
Она тихонько открыла дверь, надеясь не разбудить Труди. Но как только Райли шагнула в тёмную комнату, она услышала голос подруги:
