Врач то подумал, что Семенов пошёл за баллоном, и решил не испытывать судьбу, во всем сознаться.
Выслушав его далеко не правдивый рассказ ССС, теперь уже совершенно точно убедившийся в своих подозрениях относительно своей участи, вдруг так по-звериному, не смотря ни на что, захотел выжить и спасти жену и детей. Так захотел, что казалось, должны были разверзнуться каменные стены подземелья и сами вытолкнуть его на поверхность к Солнцу, где все просто и по-доброму, нет бандитов и прочих уродов, не дающих жить и работать. Благодаря молитве ли, а может быть — заступнице Панагии Семистрельной, Хранительнице, собственному жизненному опыту и проснувшейся в нем неожиданно вере, в избавление от страданий на том складе, но избавившись от сомнений и страхов, он пошёл прочь.
Оставив заточенного врача один на один с его совестью в кромешной тьме и тишине. Какое-то время Семенов слышал слова проклятий, извергаемых грязным потоком на него из-за двери узилища, а потом они пропали вовсе.
Врач сидел на койке среди икон, его уже начало трясти то ли от холода, то ли от сознания того, что расплатой за то, что выпустил овцу из вертепа, даже если тому не дадут уйти, для него будет только смерть в той самой яме, куда водил других. От этого становилось муторно и, хотелось, как в детстве забиться под одеяло и уснуть, в надежде, что все само собой пройдёт и рассосётся.
Вскоре Семенов вышел под свод пещеры, казавшейся огромной в тусклом свете цепочки ламп. Приняв мысль о том, что в сторону аквапарка ему идти нельзя, так как там его могли ждать церберы Арсата или все того же Махди Ворзаева, побродил по пещере, увидел «свою» яму.
Нашёл кое-что полезное: женскую тёплую куртку большого размера, сойдёт; два светодиодных фонарика; две буханки хлеба в упаковке; пачку печенья с тремя бутылками воды; ещё кое, что из мелочи, как то вилку мельхиоровую с надписью — «Пламя», коробок спичек и кусок материи, которую можно было использовать в качестве перевязочного материала.
Похвалив себя за находки и рассовав все богатства по карманам, наш герой отправился в путь, свернув в тот проход, что находился рядом с местом его заточения.
Голос врача — «Кто там, я здесь, отворите дверь, я заперт», — только придал уверенности в правильности принятого решения, и сначала осторожно по шажку, а затем и все увереннее и быстрее в кромешной темноте Семён Семёнович двинул навстречу судьбе в неизведанное.
Как он ориентировался и не бился о понижения потолка, которые изредка, но встречались, не касался стен в узостях проходов, а главное избегал тупиков и лабиринтов, он бы объяснить не смог и под гипнозом, но это не было простым везением. То была интуиция и жажда жизни, что-то изменилось видимо и в голове под действием наркотиков, которыми его пичкали уже несколько дней.
