Их просто, переводя эти ощущения на доступный в нашем мире, язык — сплющило и раскатало в тончайший лист-треугольник с завернувшимся одним углом. Немо понял, увидел это со стороны, как тот 30 000 — линзовый Аномалокарис, что завернули именно его угол. Потом два других конца начали раскаляться докрасна и далее уже добела и загорелись. Только в детстве, в далёком Нижнем Новгороде, видел он однажды, как горел магний. Отец принёс его кусочек с работы, вместо игрушки и показал, как горит металл. Непонятно почему, но его угол накалился меньше других, и не горел.
Злая сила готовилась их уничтожить. Что это было, ни увидеть, ни понять единением своего сознания их раздавленная сущность не могла. Из доброго и тёплого, мир стал чёрным, холодным и плотным, как металлический пресс. Тело их сущности, как это ни парадоксально описывать, никаких изменений пока не претерпело, оно было аморфно, существовало в виде волнового образования, сгустка полей. Все давление шло в психоэмоциональной сфере, но как вы понимаете, легче от этого не было. Натиск черноты становился непереносимым, если бы все происходило в известных законах геологической Земли, кости всех троих уже давно бы вонзились осколками во внутренние органы и, пронзив лёгкие, вышли наружу, там, где оставался хотя бы малый размер, площадь с меньшей силой сжатия.
Почти потеряв веру во спасение, когда их единый силовой расплывчатый мутуализм, казалось, весь распался на отдельные тоненькие нити, состоящие, в свою очередь, из распадающихся горящих частиц, вспыхивающих пылинок, а объем этого клубка грозил и вовсе вот-вот исчезнуть, пришла помощь. Если они висели в некоей точке пространства ноосферы, то сверху, под углом в 250—260 градусов с Северо-Востока, издалека в их сторону ударил луч ослепительно белого света. Сначала, из-за окутавшей со всех сторон черноты, его не видели и только тогда, когда клочья давившего Нечто полетели в разные стороны, он стал различим и слепил, но не жёг, как могло показаться.
Кто или, что это было, троица, а она начала распадаться, так и не узнала. Их просто вышвырнули в Явь, чем-то недовольная Навь не потрудилась ничего объяснить, впрочем, как и всегда.
Первым пришедший в себя, Немо увидел следующую картину — на полу лежал, справа от него, вытянувшись в струну, без сознания, совершенно седой, высохший до состояния анорексичной барышни, Логунов Виталий. Одна рука его была по локоть покрыта почерневшей кожей, ногти были неестественно белыми, на практически чёрной ладони. Лицо искажено до неузнаваемости, если бы не то, что все трое были в комнате с камином одни, Немо мог бы принять его за незнакомого посетителя домика. Значит всё же досталось и телам.
