— Сегодня Рождество, Макс, — смогла наконец ответить она. — Нам не следует сейчас разговаривать о подобных вещах.
Макс подошел к кровати, сел на нее и посмотрел Лизе прямо в глаза. Ей захотелось, чтобы он крепко ее обнял и сказал, что все будет хорошо. Что прошлое не имеет значения и он всегда будет рядом с ней и ребенком.
— Следует, и мы продолжим этот разговор, — произнес он тоном, не терпящим возражений. — Мой отец ушел, когда мне было восемь лет. Я винил в этом себя, но хуже этого было то, что я не мог помочь матери. Я не мог сделать так, чтобы она снова начала улыбаться.
— О, Макс. — Она приложила ладонь к его щеке, и плед соскользнул с ее плеча. — Ты ни в чем не виноват. Ты был ребенком.
— Я почувствовал себя еще большим неудачником, когда она познакомилась с моим отчимом и ее глаза снова заблестели.
Лиза представила себе Макса несчастным маленьким мальчиком, и у нее защемило сердце.
— Вот что с человеком делает любовь, Макс. Любовь твоего отчима вернула твоей матери улыбку, а твоя любовь поддерживала ее каждый день, придавала ей сил.
Он резко отстранился, словно обжегшись, его взгляд стал холодным и мрачным.
Лиза пришла в замешательство. Почему его разозлили ее безобидные слова?
— Любовь? — прорычал он, снова соскочив с кровати и направившись к окну. — Моя любовь ей не помогла.
— Конечно помогла, — ответила Лиза и присоединилась к нему у окна. Как жаль, что она не может перенестись в тот момент, когда проснулась этим утром в его объятиях. Когда впервые в жизни получила такое Рождество, о каком всегда мечтала.
Макс повернулся к ней лицом, и от гнева, который она увидела в его глазах, у нее перехватило дыхание.
— Любовь не предотвратила тех трагедий, которые произошли в моей жизни. Уверен, что она не помогла и тебе.
— Я… — пролепетала она, сделав шаг назад. — Я не…
Внезапно у нее закружилась голова, и ноги налились свинцовой тяжестью. Чувствуя, что вот-вот потеряет равновесие, она добрела до кровати, плюхнулась на нее, и у нее перед глазами все начало вращаться.
— Лиза. — Опустившись рядом с ней на корточки, Макс заглянул ей в глаза: — Тебе плохо?
Его лицо выражало искреннее беспокойство.
— Я в порядке, — заверила его она, приняв сидячее положение. — Думаю, мне просто нужно поесть.
В его глазах промелькнуло облегчение. Прежде чем его защитные барьеры вернулись на место, она увидела на его лице что-то еще. О чем он ей не рассказал? Что продолжает его мучить? Она была уверена, что уход отца не единственная причина его страданий.
