Начало сентября 2013-го подарило нам довольно прохладную субботу. На улицу идти не хотелось, потому решено было смешать коктейли, а потом вместе забраться в горячую ванну. Первое, что было необходимо — стаканы! В раковине царили ад и погибель, а после пары неудачных попыток я решил больше не подпускать Надю к мытью посуды, поэтому отправился на этот бой сам. Надя же вызвалась почистить ванну. Под музыку в наушниках намывая посуду и выставляя её на стол, я отдался своим мыслям и на время забыл обо всём. Лишь спустя минут двадцать я вышел в комнату, рассчитывая найти Надю там, но в комнате было пусто. Открыв дверь в ванную, я моментально закашлялся. Надя в облаке из порошковой пыли натирала белоснежную ванну щёткой, с усилием орудуя двумя руками. Лицо её было красным и выражало мучение вперемешку с упорством. Пора было вмешаться.
* * *
Совместные трапезы вызывали у меня печаль количеством переведённой еды: стоило Наде заметить на еде соринку размером в нанометр, как она вырезала вокруг неё десятисантиметровый кусок и отправляла его в мусор. Я старался не вступать в споры на эти темы, чтобы самому не погрязнуть в бытовухе, однако же вовсе не замечать подобное было невозможно.
Надя не могла просто запереть дверь — ей нужно было обязательно дёрнуть ручку, чтобы проверить, что дверь заперта. Вначале я просто смеялся над этим, и она в той или иной степени поддерживала мои шутки, но в один прекрасный день я решил настоять на том, чтобы эта проверка была пропущена — в конце концов, покидали мы мою квартиру. Когда она повернула ключ в замке, я мягко взял её руки в свои и улыбнулся:
— Давай теперь просто пойдём.
То, что произошло дальше, стало для меня полной неожиданностью. Вначале Надя просто заволновалась, сказав: «Давай всё-таки проверим», но когда я продолжил стоять на своём, она едва не разрыдалась.
— Там твой подарок!
— О чём ты?
— Картина.
Я подарил Наде картину с лошадьми, которая теперь стояла у изголовья нашей кровати.
— Ну и что?
— Я боюсь за них.
— Дорогая, мне тоже нравятся лошадки. Но это всего лишь картина. И дверь закрыта, ты только что сама её заперла.
— Я просто проверю.
Я молча отпустил её руки. Она дёрнула ручку, успокоилась и обняла меня:
— Прости меня, пожалуйста.
— Да я и не обижался…
Меня до глубины души поразило Надино поведение. До сих пор я не придавал большого значения её чрезмерной внимательности к некоторым вещам, но игнорировать подобное было невозможно.
