Теперь у Элизабетты разрывался рабочий телефон. Головы присутствующих в редакции сотрудников повернулись в сторону ее кабинки. Она быстро схватила трубку и сказала:
— Алё.
Голос принадлежал Эдварду.
— Мисс Элизабетта?
— Да, ты попал по адресу, если честно, не понимаю, к чему эти условности, Эдди? Выкладывай, что случилось с бабушкой, потому что без повода ты меня не дергаешь.
Элизабетта пригнулась к столу. Эдвард пропустил мимо ушей вульгарные замечания и мысленно пожелал, чтобы внучка госпожи быстрее вернулась домой. Самостоятельная жизнь не шла на пользу — она безвкусно одевалась в мешковатую одежду, а речь? Королева столько времени посвятила воспитанию этой девочки.
— Завтра, в десять утра, вы должны прибыть в Золотой Дворец. Бабушка считает, что вам необходимо вливаться в общественно—социальную жизнь. Предстоящую неделю вы проведете там, где полагается. Ваша комната уже приготовлена…
— Эдди, замолкни! — Элизабетта повысила голос. — Какая общественно—полезная деятельность? Бабушка не предупреждала. У меня работа, друзья… Анри, — про него она умолчала.
— Не беспокойтесь о работе, мисс Элизабетта. Через пару часов шеф—редактор отправит вас в длительный отпуск. Так что, ожидайте автомобиль. За предстоящую неделю вы должны привлечь как можно больше внимания, запланирована программа мероприятий… Королева желает, чтобы вы сопровождали ее…
— Хорошо, Эдди, я приеду, — Элизабетта вздохнула, повесила трубку и уставилась в глаза Туртана. Певец стал мелочью, а не проблемой. Она не думала о гармониях и музыке, просто писала то, что приходило в голову, когда смотрела на фотографию.
«Неделя! Без Анри! Можно поставить бабушке условие — без него Бетт Андре не станет открывать больницы, разрезать ленточки, сопровождать ее на благотворительные мероприятия и учить Свод Законов».
Через час Бетт Андре вызвал Петер. Она вошла в его кабинет и вручила статью. Бетт Андре жалела, что она не шеф—редактор журнала. Здесь, за стеклянной перегородкой, было относительно тихо и редко беспокоили звонящие телефоны, смех и шум, которые мешали сосредоточиться. Лучи яркого солнца едва проникали сквозь приспущенные жалюзи, но свет в кабинете Петера был всегда.
Сам он стоял у окна. У него были до неприличия белые зубы, Бетт Андре решила, что искусственные. Челка аккуратно зачесана и казалось, что приклеена. Одет он был в обычный костюм с галстуком и испытывал дискомфорт от духоты, но должность обязывала выглядеть представительно. Петер плохо видел, но очки не носил из принципа, предпочитал контактные линзы, которые округляли и без того выпуклые глаза.
