— С этими радугами вечная проблема. С тех пор как Время отпустило Свет на волю, никто не может с ними совладать.
— Время отпустило Свет на волю? — невольно повторил я, широко открыв глаза.
— Ну да, — акула кивнула, — Время отпустило, а само исчезло, исчезло, исчезло, — она повторяла одно и тоже слово словно заевшая пластинка, — но вполне может быть что все совсем наоборот.
Дракон на моей шее кивнул головой в знак согласия с Агафьей Тихоновной. Он наблюдал за буйством красок положив голову мне на плечо и с его пасти капала слюна.
— Снимайте кашне, пусть поест тоже.
Агафья Тихоновна, конечно же, имела в виду дракона. Я потянул к нему руки чтобы снять его и накормить, а акула тем временем резким движением плавника, чем-то напоминающим удар в карате, оторвала кусок радуги сантиметров в 20—30 длиной и кинула к стенке, в полумрак, который тут же исчез, озаряя стену живыми и переливающимися красками.
Желтый вертикальный зрачок вопросительно уставился мне в глаза и я чуть заметно, но одобрительно кивнул. Небольшое дуновение в области шеи подсказало мне что разрешение воспринято правильно, и дракон-кашне, с открытой пастью, полетел вслед за радугой, на ходу расправляя крылья.
— Вам сколько лет? — как ни в чем не бывало, Агафья Тихоновна продолжала играть роль любезной хозяйки, но к радуге не притронулась.
— Сорок один, — ответил я, и зачем-то добавил, — было.
— Однако… И что, сорок он один год не ел? — она кивнула в угол, где дракон, как и положено рептилии, запихивал передними лапами остатки радуги себе в пасть.
— Ну я же не знал что он голоден, и вообще, я не представлял что зонты тоже едят.
— Едят, едят, — Агафья на секунду замолчала, как бы подбирая слова и продолжила:
— Едят и еще как. И не только зонты. И рубашки, и куртки, телефоны и кондиционеры, компьютеры и картины, подушки и пледы, телевизоры и упаковки от них. Все едят. Правда едят кто что. Кто — ваше время, и надо отметить, что это самые опасные предметы, хотя именно они и всегда в проигрыше, ибо, в конце концов, Время пожирает всех и вся. И их самих в том числе. Кто-то ест ваше внимание, вашу увлеченность, вашу уверенность. Эти немного дружелюбнее, но тоже не лыком шиты. А кто-то питается вашими мыслями, сжирает намерения и мечты, — Агафья Тихоновна глубоко вздохнула но продолжала перечислять, — кто-то может насытиться только вдохновением и любовью, а кто-то — простыми красками — вот они-то, впоследствии, и становятся вашими друзьями, так как помогают увидеть Мир без подсветки, а самое главное — без подЦветки, то есть таким какой он есть. Не мне вам объяснять, — Агафья приблизилась ко мне и продолжила уже шепотом, тыкаясь влажным и острым носом мне в ухо, — что цветов в природе нет, это просто способ вашего мозга воспринимать Мир. Так что поедающий краски в сущности питается НИЧЕМ, кроме вашего восприятия. Ну или воображения, если хотите.
