У выхода из метро, на ее автобусной остановке, стоял Владимир. Он знал примерное время, когда Катя возвращается с занятий, и ждал ее так, словно случайно оказался в нужное время в нужном месте. Когда Катерина его увидела, слезы побежали с новой силой. Владимир сразу же перестал маскироваться и подскочил к ней с испуганным лицом. Пытаясь взять девушку за руку, он обеспокоенно выкрикивал:
— Что случилось? Что с тобой? Говори же? Что?
На них стали оглядываться люди.
— Ничего, — Катерина сдерживала слезы, — пойдем отсюда.
Пошел дождь, людей на улице было немного, и теперь ее слезы стали незаметны. Владимир молча шел с ней рядом. Катерина всеми силами пыталась успокоиться.
— Что случилось? Откуда синяк? — сделал вторую попытку Владимир.
— А, так под ноги не смотрю, споткнулась о бордюр и чуть столб не снесла, да еще не выучила домашку, и из ансамбля выгнали, — рассказать правду язык у Катерины не повернулся.
— Ну ты даешь! Стоит плакать, — неуклюже топчачсь вокруг нее, успокаивал он.
Катя молча зыркнула на него глазами.
— В другой пойдешь, — не зная, что еще сказать, произнес Владимир и снова попытался взять Катю за руку.
Катерина отскочила как ошпаренная.
— Отвали со своей жалостью, — бросила она ему и ускорила шаг. Дождь тек вперемешку со слезами. Но Владимир не отваливал, а продолжал идти за ней. Не выдержав, она резко остановилась и, со всей накопившейся обидой и злостью спросила:
— Ну что ты привязался? Чего-тебе-то от меня надо? Не видишь, у ребенка горе? — прорыдала она и с издевкой добавила: — Идите-ка, дяденька, домой, пока воспаление легких не подхватили.
— Я никуда не пойду, — своим противно-спокойным голосом произнес Владимир, — тем более пока ты в таком состоянии.
— Мне не нужны няньки, — злобно огрызнулась Катерина. «Ну что за идиот, — думала она, — и поплакать спокойно не даст».
Но случившееся с ней потихоньку отступало на второй план, ее мозг и чувства переключились на Владимира.
— Ну что мне сделать, чтобы ты оставил меня в покое?! Ты меня достал! Понятно тебе?! — вздрагивала всем телом насквозь промокшая Катерина.
— Я не уйду, — Владимир стоял напротив нее.
И она со всей злостью за полученное от худрука унижение влепила пощечину Владимиру.
— А так?! — прокричала Катя, таращась бешенными глазами на оторопевшего парня.
С ней случилась истерика.
— Я не уйду, пока ты в таком состоянии, — повторил Владимир как можно спокойнее.
Так они и стояли друг напротив друга под дождем. Вова молча смотрел на нее, а она смеялась и плакала одновременно. Наконец совладав с собой, Катя молча отвернулась и спокойным шагом пошла в сторону дома. Он так и шел за ней чуть позади, как баран на веревочке. Дойдя до подъезда, она обернулась и виновато произнесла:
