Константин продолжал протягивать бумажку с телефоном. Вдруг Катю словно разморозили, она улыбнулась и, не говоря ни слова, взяла записку и торопливо запихав ее в карман брюк, рванула на платформу.
— Только не потеряйте, — прокричал молодой человек, — а иначе мне придется вас ждать здесь каждый день в это же время. Катя остановилась. Константин нагнал ее:
— Могу я все-таки узнать, как вас зовут?
— Катерина, — ответила девушка.
— Прекрасное имя, — патетично произнес Константин и продолжил: — Одна маленькая просьба, — Катерина кивнула в знак одобрения, — прочитайте мой номер, чтобы я был уверен, что все цифры понятны, а то у меня ужасно кривой почерк.
Катя пропускала уже второй поезд. Она нащупала в кармане бумажку, вынула и развернула. Цифры на ней написаны одна к одной, ровные и красивые. Но несмотря на это, она как загипнотизированная, выполнила просьбу. Константин благодарно улыбнулся.
— Как-то все сложно получается: позвони, наговори, не потеряй, — подумала она и сдалась: — Давайте, лучше я свой номер оставлю, и вы сами мне позвоните?
Константин с готовностью согласился.
Он достал блокнот, и Катерина продиктовала номер. — В какое время удобнее звонить? — вежливо поинтересовался он.
Катерина назвала вечер воскресенья и вскочила в подошедший вагон.
У Кати в бурном графике оставался единственный свободный вечер на неделе.
Воскресенья она еле дождалась и, вернувшись с занятий, крутилась около телефона, боясь даже за хлебом выйти. Он позвонил в четыре часа дня, к этому времени Катя уже несколько раз успела отчаяться. Услышав вежливое «Здравствуйте, могу я поговорить с Катериной?», она аж подпрыгнула с трубкой в руках, но ответила максимально сухо, как только могла, нельзя же сразу показать, что парень тебе понравился:
— Я вас слушаю.
Константин пригласил Катю в центр города прогуляться по Арбату, пообщаться и посидеть в кафе. В кафе! Кроме как в детском «Кафе мороженое», Катерина в кафе еще не была ни разу. Во-первых, в то время в Москве их были единицы, а во-вторых, в ее семье на подобные развлечения не хватало денег. Волновалась Катерина безумно. Она надела индийские джинсы-бананы, светлую мужского покроя рубашку с коротким рукавом и подчеркнула талию серебряного цвета тоненьким пояском, завила щипцами длинные пшеничные локоны и даже немного подкрасила маминой тушью ресницы. На ноги ничего достойного у нее не нашлось, только детского вида босоножки на плоской подошве, и то сильно заношенные. Катя попробовала без спроса взять мамины туфли на каблуках, но, пройдя пару раз туда-сюда по квартире, поняла, что это не вариант. Конечно, такие приготовления не могла не заметить младшая сестра, и Катерина, распираемая от чувств и ожиданий, все ей разболтала: и про студента-музыканта, и про Константина. В конце концов, сколько можно держать такие экстраординарные события в себе. Маша заверила сестру, что будет молчать, и принесла невесть откуда взявшуюся у нее модную ярко-розовую с перламутром помаду.
