— Откройте, полиция.
Страх завыл в ушах дверным звонком, смешиваясь с настойчивыми просьбами полицейского.
— Не бойся, — прошептала Наташа, — я не открою. Я тебя им не отдам.
Страх, который до этого вольготно чувствовал себя в квартире, вдруг съежился, крадучись подполз к бежавшему по стене паучку, и примостился на его спину. Паучок со всей мочи «рванул» к балконной двери и скрылся в щель.
Над горизонтом вставало солнце, заполняя собой улицы и тротуары… Начинался день… первый день с ним… а она даже не знала его имени, но знала точно… Она его никому не отдаст.
Он никак не мог вспомнить, как оказался на диване в незнакомой ему комнате. Голова разламывалась на две неровные половинки, каждая из которых, по ощущениям, напоминала гигантский грецкий орех. Те, кто пытался добыть содержимое «ореха» старались, били от всей правды, вернее от всей дури. Кто бил, а главное зачем, он не помнил. Но это было не важно. Ему необходимо понять, где он и что здесь делает?
В перерывах между забытьем и явью, ему казалось, что с ним разговаривает ангел. Нет, ну конечно, какой ангел? Раз голова болит, то он точно не в раю. И всё же кто-то точно был, и — это девушка.
Он попытался открыть глаза и понял, что может — только один. Второй глаз представлял собой тоненькую, оплывшую гематомой, щёлочку. «Красавчик!» — почему-то громыхнуло в голове — совсем не смешно.
Открытым глазом он обвел помещение, в котором находился. День уже приложил руку к интерьеру комнаты. В ней было светло, и он смог разглядеть, что в кресле напротив дивана, похожая на маленький съежившийся комок под коричневой шалью, спит девушка.
Он вспомнил, что она давала ему пить, что у неё прохладные нежные руки. Память вернула ему и её голос, вернее шёпот «в радужке глаз голубых…», «Наташа…», «не бойся… я тебя никому не отдам»
И тут же в голову ворвался неистовый стук в дверь, крик «откройте, полиция…» и…
В этот момент он вспомнил всё.
Друг Лёха позвал отпраздновать день рождения скромно. Решили никуда не ходить, а купить пару бутылок коньяка и посидеть в домашней обстановке, по-мальчишески, как раньше, когда учились в институте.
Пришли, как договорились, около восьми вечера. Он — последним, Стас и Игорь уже были на месте. Лёха резал бутерброды, балагурил ни о чём и много смеялся, за всех. Стас и Игорь сидели смурные. Он подумал, что всё не просто так, но не спросил. Не спросил. Почему? Не привык влезать в чужие дела, а надо бы.
Только через несколько часов, после второй бутылки коньяка, когда они все вместе поднялись на этаж выше к Лёхиному другу Андрюхе за добавкой, он понял, во что вляпались друзья.
