— Я не придумала, — послышался глухой шепот. — Не придумала. Тетенька приходит в платье с голубой оборкой и венке из полевых цветов. У нее золотые вьющиеся волосы, прямо как у меня, и нежные руки. Ей нравится гладить меня по щеке. А еще она всегда показывает большую книгу и Белый Камень, а у озера… там она обещала научить полоскать белье…
Правитель Тиль отыскал под одеялом свою дочку и велел лечь нормально, как полагается — голову на подушку, ноги к спинке. Эльза подчинилась, он укрыл ее и сел рядом. Гастон немедля подал господину специальную скамейку.
В спальне стало тихо. Комнату постепенно наполняло тепло. Ильза успела растопить камин и затворить наглухо окно. Эльза обрадовалась тишине. Больше не чирикала навязчиво птица, не шумел ветер, и дождевые капли не стучали. И папа обещал наказать пугавшую несколько ночей подряд женщину.
— Засыпай, Эльза. Рано еще. А папа рядышком посидит…
Эльза перевернулась на левый бок. Одна из подушек съехала. Правитель Тиль прищурился и вдруг заметил у резного изголовья странное перо. Он поднял его. Перо было белое, необычной формы, большое и украшенное драгоценными камнями. Холодок пробежал по спине. Правитель Тиль взял серебряный колокольчик, и на звон прибежали няньки и слуга.
— Роту гвардейцев к озеру у восточных ворот. Женщину в платье с голубой оборкой схватить и как следует допросить.
— Поездка?
— Пошлите наместника.
Гастон откланялся. Няньки выстроились у стены.
— Кто из вас дежурит? — спросил правитель Тиль.
— Леди Флэр, Ваша светлость, — няня в чепце подтолкнула сутулую с книгой, и та испуганно выпрямилась.
— Приемную Ее милости не покидать!
— Как прикажете, Ваша светлость.
— А ты, дорогуша, только попробуй ослушаться! — хмуро заметил правитель Тиль.
— Хорошо, папочка, — протянула Эльза и показала, пока отец не видит, нянькам язык. Правитель Тиль ушел. Следом покинули спальню и служанки, причитая и охая. Эльза дождалась, пока стихнут шаги, вылезла из-под одеяла и запрыгала на кровати, хотя по протоколу требовалось спать. Потом стало скучно. Она опустилась на колени, вынула острый прутик, припрятанный под ковриком, и распорола им самую большую подушку. Белый пух закружился в воздухе, а потом опустился воздушной горкой на каменные плиты. Эльза глянула в темный угол… Прутик выпал из руки, как и то, что осталось от подушки.
— Она здесь! — крикнула Эльза. Но все как будто вымерли. Няньки, видимо, опять заснули, папу в его комнатах одевал к первому завтраку Гастон. Эльза забилась под одеяло, но одним глазком все же поглядывала на страшную тетю. Она опиралась рукой на изогнутую спинку кресла, а густые волосы переливались золотом в предрассветных лучах. Женщина махнула рукой… Створка окна отворилась… Снова запела ранняя пташка… Эльза крикнула громче…
