Определенную роль в выступлении Дарвина сыграло отсутствие желания вступать в дискуссию с коллегами по столь щепетильной проблеме как происхождение человека. Излишним здесь был бы и конфликт с религиозными кругами, влияние которых оставалось весьма весомым в английском обществе и не только в нем. Свое отношение к религии Дарвин выразил в известном письме К. Марксу (от 13 октября 1880 г.): «Будучи решительным сторонником свободы мысли во всех вопросах, я все-таки думаю (правильно или неправильно, все равно), что прямые доводы против христианства и теизма едва ли произведут какое-либо впечатление на публику и что наибольшую пользу свободе мысли приносит постепенное просвещение умов, наступающее в результате прогресса науки». К тому же Дарвин жил в религиозной среде: его жена была глубоко верующим человеком, которую он не хотел огорчать в разговорах на религиозные темы, а также с окружающими его лицами, в том числе с официальными представителями англиканской церкви. По этому поводу в том же письме Марксу он добавил: «Впрочем, возможно, что тут на меня повлияла больше, чем следует, мысль о той боли, которую я причинил бы некоторым членам моей семьи, если бы стал так или иначе поддерживать прямые нападки на религию».
Таковы вкратце причины, которые объясняют временную задержку создания Дарвином заключительного труда его великой трилогии в области эволюционных исследований. Сложность и новизна решения им проблемы происхождения человека, во многом определялись не только объективными факторами, но и субъективными моментами, связанными с особенностями его творческой личности, положением в научном сообществе, отношением к ближайшему окружению.
Не исключено, что одним из стимулов для печатного выступления Дарвина по проблеме происхождения человека послужила присланная Э. Геккелем в 1868 г. его монография «Естественная история миротворения», где автор излагал свое видение данной проблемы. Дарвин вскоре же ответил письмом, в котором со свойственной ему деликатностью, но ясно выразил свою позицию в отношении геккелевского варианта в объяснении еще столь неизведанной проблемы. «Ваши главы о родстве и генеалогии животного царства, — писал он, — поражают меня как удивительные и полные оригинальных мыслей, однако Ваша смелость иногда возбуждала во мне страх…, хотя я вполне допускаю несовершенство генеалогической летописи… Вы действуете уж слишком смело, когда беретесь утверждать, в какие периоды впервые появились известные группы». В приведенном фрагменте письма нет прямого указания на переходное звено — изобретенного Геккелем «питекантропа» (Pithecantropus alalus), однако, несомненно, что в «известные группы» включался и он, по поводу чего также отражена тревога.
