– Жена, – неуверенно признался Арик. Бледность, разлившаяся по загорелому лицу, совершенно не красила уважаемого бизнесмена. – Но она кода не знает, как, впрочем, и все остальные.
– Диктуй код, – пожал плечами Курехин. – Скатаемся, посмотрим. Документы точно там?
– Клянусь! – Сказано это было со всем пылом.
– Ты смотри у меня, – майор кровожадно оскалился и покачал головой. – Если соврал…
Квартира встретила Семена привычной тишиной. Жил он один, животных не держал, семью заводить не спешил, и теперь, попав в щекотливую ситуацию, задумался о своей жизни.
– Вот так и буду бобылем свои последние две недели, – бубнил он, вытаскивая из холодильника замороженную пиццу. – Все люди как люди, дети там, семья, рыбалка по выходным. Чем я, спрашивается, хуже?
Давно заученным движением Давыдов закинул свой скромный ужин в микроволновку, нажал на кнопку разогрева и потянулся за пивом. И тут в голове аналитика сверкнула, будто алмаз в куче навоза, внезапная и до неприличия шальная мысль. Позабыв все на свете, он бросился к компьютеру в спальне, щелкнул кнопкой пуска и едва дождался, пока загрузится операционная система. Дальше действия были просты. Социальная сеть, логин и пароль, поиск по школе.
Страничка одноклассницы Нины Артемьевой всплыла после трех минут поиска, когда Давыдов догадался ввести возраст. На его счастье, в статусе предполагаемой избранницы все еще значилось «в активном поиске».
В Ниночку Давыдов был влюблен (или он предполагал, что те чувства, которые он испытывал к Артемьевой, были той самой любовью) еще с младших классов. Смешливая, с косичками и забавными веснушками на носу, она никогда не обращала на Семена особого внимания. Так делали все девочки из его класса, предпочитая мальчиков постарше. Спортсменом Давыдов не был, учился так себе, и заявить о своем существовании мог разве что на субботниках, когда всем классом они отправлялись на сбор металлолома или убирали школьную территорию от бычков и презервативов. Странная привязанность к Артемьевой преследовала маленького Семена вплоть до седьмого класса.
Вернувшись из пионерского лагеря, Семен узнал, что его родители погибли в пожаре. Умерли страшно, сгорев заживо в заблокированном огнем коридоре. И пока его дядя Антон не приедет с севера, ему предстояло жить в детском доме.
Брат отца, Антон Давыдов, работал на буровой и уезжал раз в полгода куда-то на холодные моря. Следующие шесть месяцев стали самыми страшными в жизни Семена, и о детской влюбленности пришлось забыть. Антон прибыл через полгода, рассчитывая забрать ребенка, а ему сдали на руки звереныша, боящегося и ненавидящего все вокруг. Много сил и стараний стоило Давыдову-старшему вернуть племяннику самообладание и уверенность в себе. Шесть месяцев в приюте искалечили сознание подростка и разрушили мирную картинку восприятия мира, а остальные воспитанники этому существенно поспособствовали.
