Рыжий, будучи навеселе, тем временем раздобрел и разговорился с арестантами.
– Так куда мы, собственно, попали? – Всеволод осторожно попробовал суп и, с удивлением заключив, что он далеко недурен, налег на первое.
– Ты, вижу, совсем дикий, – гигант-полицейский уселся на конторский стул, который протестующе скрипнул, но мужественно удержал вес. – Слышал я о таких. Уходите в свою нирвану, не желая служить обществу на благо и себе во благо. Вас же воспитывают, образование дают. После восемьдесят девятого года даже призыв отменили, учитесь, мол…
Мужчины слушали и не могли поверить собственным ушам. Новая компьютерная реальность в полной мере раскрывала утопическую картину нового порядка альтернативной истории, в которой правил странный политический строй с имперскими амбициями. Если первые уровни были, что называется, тренировочные и предназначались разве что напугать подопытного, то новый мир разворачивался во всей своей красе.
– А что с нами будет?
– С вами, – снова оживился гигант. В голосе его послышались какие-то радостные садистские нотки, и в комнате в мгновение ока повисло предчувствие беды. – Как правило, лоботомия. Сначала отправят в исправительный лагерь, где доктора осмотрят на предмет физического здоровья, мелкой моторики и умственных навыков. Так со всеми дикими поступают. Если поддаетесь дисциплине и перевоспитанию, лоботомия, и на завод. Нет, ну тут уж как пойдет. На Луну вон могут сослать, станцию достраивать. Там кайлом махать очень люди требуются. Урановые шахты разрабатывать, ядерные отходы вывозить. Ну, даже не знаю. Черной работы у нас хватает.
Дождавшись, пока полицейский насладится диалогом и наконец ретируется, не потрудившись даже прикоснуться к тележке с грязной посудой, трое арестантов столпились посреди камеры, свистящим шепотом обсуждая новый поворот сюжета.
– Мне дырка в башке без надобности, – честно и откровенно признался Семен. – Я и так не особо с головой дружу, а тут еще хирургическое вмешательство.
– А у меня контузия, – покачал головой Курехин. – Чудить могу начать, по пианинам гадить и голышом в заводскую столовку ходить.
– Значит, надо бежать.
Голос был незнакомый и исходил откуда-то из дальнего угла склада. Как только мужчины в испуге обернулись на звук, от дальнего стеллажа отделилась сгорбленная фигура в белом халате и, зачем-то подсвечивая себе путь фонариком, заковыляла в сторону клети.
– Разрешите представиться, младший научный сотрудник Института Связи и Вооружения Прошкин, – поспешил представиться вновь прибывший. – Нас тут называют научниками, или что-то в этом роде.
