Мы понимали, что Шеген говорит печальную истину, но нас удивила его смелость и веселость.
— Значит, прощаться со знакомыми местами? — спросил Шеген.
— Выходит, что так. Завтра утром подадут машины, — сказала Мария Викторовна.
Шеген позвал меня попрощаться с городом. Боря стал собираться к отъезду, а мы побрели к знакомым местам. Шел мелкий дождь вперемежку со снегом. «Дворец» наш был залит. Лужа мутно-зеленой воды выплеснулась туда из бушующего Урала. Шеген через лужу прошлепал в дальний угол пещерки, порылся и вытащил из камышей красивую черную коробочку, в которой оказался большой золотисто-коричневый жук.
— Это жук-верблюд, — убедительно объявил мне Шеген. — Я, правда, сам придумал название, но думаю, что оно подходящее. Гляди, как похож на верблюда. Может, потом ученые дадут ему другое имя, а теперь пусть так и будет — «верблюд».
Шеген подарил жука мне.
— Я берег его целых три года, — сказал он, — и ты береги. Мне заспиртовали его в аптеке.
Так Шеген расставался с последними привязанностями своего зыбучего детства, вступая на новую, твердую почву осознанной юности.
Мы равнодушно прошли мимо базара — нас туда уже не тянуло. Невдалеке от базара из каких-то покосившихся ворот вышла пестро одетая женщина с ребенком на руках, за ней шел ее муж, милиционер, в длинной черной шинели.
— Он! — толкнув меня в бок, негромко воскликнул Шеген.
— Кто он?
— Кто целый год ловил меня.
Лицо Шегена изменилось мгновенно, в его карих глазах вспыхнули лукавые мальчишеские искорки, и он превратился в прежнего, почти забытого мной озорника. Я испугался, как бы мой друг не выкинул какой-нибудь шутки. Но глаза его быстро прояснились, и он уже серьезным тоном сказал мне:
— Подойдем… я должен поблагодарить его.
Не совсем уверенный в его намерениях, я молча последовал за ним.
— Здравствуйте… — сказал Шеген, подойдя к милиционеру.
Милиционер удивился:
— Кто ты?
Шеген улыбнулся мягко и ласково, как он умел улыбаться. Затем, так же ласково ухватив милиционера за локоть, сказал:
— Помните, как вы гонялись за мной? Я ведь тогда сам искал детский дом, а вы пустились за мной, как за дичью. Раз так, я вам назло решил: «Ну уж нет, им меня не поймать!» Детдом тогда напоминал мне о мулле… пока не подрос, не поумнел… — заключил Шеген, разводя руками. — Теперь я давно уже в детдоме, никто меня не загнал — сам пришел.
Шеген протянул человеку в черной шинели руку, как равный равному. Милиционер пожал протянутую руку.
— Так, значит, ты учишься, да? — спросил он Шегена с волнением и теплотой.
