— Маша, ты хочешь сказать, что исчезновение Ксении заказал Евгений Тобольский?! — поразилась я.
— Исчезновение любимой женщины способно выбить из равновесия даже такого крепкого мужчину, как Крафт. Ему будет уже не до выборов! — продолжил мысль жены Слава.
— Но кто ее убирал, не Тобольский же собственноручно? — спросила я.
— Разве трудно найти киллера? — вполне резонно заметил кузен.
— Проще простого, — подтвердила я. — Тогда ты проверяешь студентов-вечерников вот по этому списку, выясняешь по минутам процедуру окончания лекции, выхода из университета, наличие попутчиков, тип транспорта и так далее, мне ли тебя учить, а я поеду по родственникам Крафта. Встречаемся вечером у… Ладно, ладно, у вас!
— И разопьем, наконец, на сон грядущий пузатенькую! — Волков алчно показал на бутылку «Леди Ди», стоявшую на кухонной стенке.
— Надя, можно, я поеду с Владом? — попросила Маша.
— Конечно, — подтвердила я, а кузен удовлетворенно хмыкнул:
— Ревнует, значит, любит! Да, кстати, студентам можно говорить об исчезновении преподавательницы или пойти по более сложной схеме, пытаться выяснить у каждого, что он делал вчера вечером?
На секунду задумавшись, я разрешила говорить правду: слух об исчезновении супруги Крафта уже пополз по городу — мы засветились в морге и больнице, секретарь проректора носилась с журналом группы, где вела занятия жена, так что же скрывать?..
Мой путь лежал к Антонине Васильевне, первой супруге Крафта.
Старая профессорская квартира находилась в самом центре города, в одном из «сталинских» домов. Подъезд серой четырехэтажки оказался запертым на кодовый замок. Домофона не было видно. Хорошо, что Крафт предусмотрительно назвал мне и номер прежнего телефона. Вытащила мобильник, набрала номер.
— Крафт! — лаконично ответил мне мужской голос.
— Александр Андреевич… — инстинктивно произнесла я, настолько голос был поразительно похож на голос проректора.
— Нет, это Андрей Александрович, — поправил меня мой собеседник. — У отца теперь новый номер, записывайте…
— Андрей Александрович, мне нужны вы или Антонина Васильевна. Я тут внизу, у вашего подъезда, — объяснила я.
— Хорошо, я сейчас спущусь! — лаконично пообещал голос.
Через пару минут коричневая стальная дверь распахнулась. На пороге стоял невысокий молодой человек лет двадцати — двадцати пяти, одетый в синие джинсы и клетчатую рубашку. Вероятно, он больше походил на мать, чем на отца, ибо с первого взгляда академика напоминал мало.
