— Вы уже дедушка?
— Молодые не спешат заводить детей. Так что я еще просто папа, — горько усмехнулся Крафт.
— А ваши контакты с тещей?
— Мы стали за эти годы хорошими друзьями. Нина младше меня на три года, — повторил Крафт уже известный мне факт.
— Ваше материальное положение в наше столь непростое время? Испытывали ли вы денежные затруднения?
Крафт снисходительно улыбнулся:
— Тираж моих школьных учебников перевалил за миллион. В 2000 году меня ждет годичная командировка в США. Иллинойский университет пригласил нас с Ксенией, меня — читать лекции, ее — на стажировку по теме докторской диссертации. По сравнению с большей частью творческой интеллигенции мы хорошо обеспечены.
— Кстати о докторской диссертации Ксении. Руководителем кандидатской, как я понимаю, были наверняка вы. А кто научный куратор докторской? О чем, если не секрет, исследование?
— Какой тут секрет? На филфаке закрытых тем не бывает. Кандидатскую Ксения действительно писала под моим руководством, тема звучала так: «Денисьевский цикл — вершина творчества Ф. И. Тютчева». Быть научным руководителем ее докторской работы мне по вполне понятным причинам уже некорректно. Руководит профессор Голубкин Сергей Юрьевич, заведующий кафедрой русской литературы XX века. Тема исследования: «Женское начало в русской лирике XIX–XX веков», — пояснил Крафт-старший.
— Работа продвигается без срывов? — уже совершенно по инерции спросила я.
— Да, конечно, ведь я в состоянии оказать любую помощь.
— У Ксении Георгиевны с собой были документы?
— Да, она имела странную, на мой взгляд, привычку, всюду носить с собой свой паспорт. Я удивлялся: зачем? А Ксюша отвечала: «На всякий случай…» Теперь этот случай, кажется, наступил… — голос профессора задрожал.
Нет, его вновь надо приводить в рабочее состояние, иначе бравый полковник расквасится. Повезло же Ксюшке, такого мужика себе отхватила! Но чем бы его огорошить?! Есть, придумала:
— Александр Андреевич, во сколько обычно ложится спать Антон?
— В девять вечера, после «Спокойной ночи». Мы садимся смотреть «Время» на ОРТ, а сын ложится.
— Следовательно, где-то к 22.00 он уже должен крепко спать? — медленно произнесла я.
Профессор среагировал незамедлительно:
— Вы считаете, что это я уложил сына спать, потом, взяв топор, словно Родион Раскольников, отправился к дороге, встретил жену, укокошил ее, тело скинул в ближайший овраг, он, кстати, неподалеку от дома, туда же выкинул топор, вернулся, спокойно лег спать, а утром вызвал вас, чтобы замести следы? — голос ученого дрожал от негодования. Но лучше негодовать, чем раскисать.
