Загадка вся сжалась от крика, а потом вдруг придвинулась к Брону и погладила по щеке. Брон вздрогнул и подскочил. Старые колени щелкнули от резкого подъема.
— Иди, — сказал он. — Найди себе обувь. И собери волосы. Простым нельзя ходить с распущенными. Ты будешь моей служанкой, поняла? Тебе надо выглядеть поопрятнее.
Она кивнула и направилась к пепелищу, оставшемуся от солдатских палаток. Брон смотрел ей вслед.
Что это за девчонка? Откуда она взялась? Как получилось, что ее кровь стала зельем, столь нужным ему?
Будь у нее язык, он бы заставил рассказать.
— Эй!
Загадка обернулась.
— Ты когда-нибудь умела говорить?
Девочка печально кивнула.
— Ладно, иди, — буркнул Брон. — Мы еще научимся понимать друг друга. Все равно ты никуда от меня не денешься.
Вопреки его ожиданиям, Загадка улыбнулась и вприпрыжку отправилась прочь, как будто обрадовалась тому, что услышала.
Сумасшедшая.
Брон повернулся и зашагал в другую сторону.
Кассандра смотрела на измятый шлем Дэнтона. Перед глазами туманилось от слез.
Почему он? Неужели Господь отвернулся от лучшего инквизитора Америи?
Не их ли общий грех тому виной?
Кассандра взяла тряпку, обмакнула в воду и стала протирать шлем. Там, где находился лоб Дэнтона, позолоченная сталь вогнулась и лопнула так же, как его череп. Подарок архиепископа не спас Молларда.
Внутри было еще больше крови, чем снаружи. Кассандра не верила, что все это кровь человека, которого она любила. Любила, несмотря на то что не могла, не должна была, а порой и не хотела — но все же любила.
Она не знала, что Дэнтон чувствует в ответ. Он никогда не говорил ей об этом, и спрашивать теперь бесполезно. Но ей хотелось думать, что он тоже любил ее. Хотя бы немного. Хотя бы иногда. Ей, которая никогда не знала мужской любви, а ощутила на себе лишь мужской гнев, этого было бы довольно.
Кассандра снова опустила тряпку в воду и продолжила мыть шлем. По старой америйской традиции с доспехов павших не стирали кровь. Значит, нужно было вычистить шлем до блеска.
Она повернулась и посмотрела на лежащего Дэнтона. Распухшее черно-синее лицо она едва могла узнать. Голову замотали бинтом. Сломанную руку укутали в лубок. Принцесса Алина обработала все раны инквизитора, но вряд ли он скоро придет в себя.
Тогда, у Низарета, он понадеялся, что дар принцессы не понадобится им.
Кассандра отложила шлем и села рядом с Дэнтоном. Дотронулась руками до шеи, в которую впивалась поцелуями за час до того, как случилась битва. Кожа пылала огнем. Кэс достала платок и стерла пот с изувеченного лица.
